600 ЛЕТ МУХАММЕДУ ТАРГАЮ УЛУГБЕКУ   Пётр Владимирович Щеглов 117234, Москва, Государственный Астрономический Институт, Московский Государственный Университет   Текст печатается по изданию 1996 года, сборник "Проблемы современной физики", выпуск III, посвящённый памяти Д.Д.Иваненко, в журнале "Специальные Исследования Пространства", том 10.   600 YEARS FROM THE BIRTH OF  MUKHAMMED TARGAI ULUGHBEG Peter Wladimirovich Sheglow Moscow Astronomical Institute, Moscow 117234   1648 год. Прошло сто три года со дня смерти Николая Коперника. В прошлом остались Кеплер и Галилей; через 18 лет молодой профессор Кембриджского университета Исаак Ньютон – откроет закон всемирного тяготения, положив начало современной астрономии. В Гданьске усиленно работает последний из могикан дотелескопической астрономии и пионер астрономии телескопической Ян Гевелий. В Париже и Лондоне правительства подумывают о создании солидных государственных обсерваторий, ведущих дополнительные астрономические исследования. В России интересуются энциклопедией античной астрономии – "Альмагестом" Клавдия Птолемея, и готовятся перевести хотя бы часть этого трактата на русский язык. А в Оксфорде профессор астрономии Джон Гривс издает "Астрономические таблицы" внука Великого Тамерлана, царя-астронома Улугбека Татарина. В том же году Гривс публикует географические таблицы Улугбека, через два года увидит свет часть предисловия к его таблицам – "Хронология", потребовавшая второго издания. В 1665 году выходит новое издание самаркандского каталога. Еще через двадцать лет данные таблиц Улугбека публикует в своей книге "Предвестник астрономии" Ян Гевелий, поместивший его фигуру на аллегорической гравюре, изображающей величайших астрономов античности и нового времени. Такое внимание к выполненным двести лет тому назад в окутанном романтической дымкой никому не известном Самарканде астрономическим наблюдениям вполне объяснимо. И действительно, каталоги с положениями звезд и планет насчитывались тогда единицами. Лучший из них – каталог Тихо Браге – так называемые Рудольфинские таблицы (1627) – послужил основой для открытий Кеплера, а следовательно и Ньютона, но у каждого наблюдающего астронома не могло не возникнуть мысли – сравнить имеющиеся данные с результатами наблюдений совершенно неизвестной обсерватории. Самаркандский каталог идеально годился для этой цели. Играл также свою роль исторический контекст европейской политики того времени. Турки опять активизировались, но были наголову разбиты в 1683 году под Веной армией объединенной Европы под командованием польского короля Яна Собесского. В наши дни об этом событии напоминает одно из изобретенных Гевелием созвездий – Щит Собесского. Как тут не вспомнить о произошедшей в 1402 году битве при Ангоре, когда дед Улугбека, Самаркандский эмир Тимур победил могущественного турецкого султана Баязета Молниеносного, подарив Европе полтора столетия сравнительно спокойного существования. Трагедия "Баязет и Тамерлан", или "Темир-Аксаково действо" шла в 1643 году на русском языке в придворном театре – "комедийной хоромине" царя Алексея Михайловича. В 1582 году был опубликован дневник испанского посла Де Клавихо при дворе Тимура, а в 1602 году в Париже увидела свет книга "История великого Тамерлана". Джон Гриве не зря упомянул в заглавии таблиц Улугбека его великого деда. Если говорить о влиянии труда Улугбека на астрономию мусульманских стран, то оно огромно. От Египта до Дагестана, от Турции до Индии он десятки раз использовался для уточнения астрономических таблиц, комментирования и заимствований. После "Изложения Евклида" труд Улугбека является самым многочисленным из астрономо-математических письменных памятников мусульманского мира того времени. После 1700 года таблицы Улугбека переиздавались в Европе и Америке 5 раз – последний раз в 1917 году. В советское время востоковедами и астрономами Ташкента, Москвы и Ленинграда опубликовано много работ об Улугбеке и его эпохе. Наиболее важной из них следует признать монографию Т.Н.Кары-Ниязова "Астрономическая школа Улугбека", первое издание которой увидело свет в начале 50-х годов. Эта книга способствовала популяризации имени Улугбека и оригинальности работ его школы. Ташкентский астроном В.П.Щеглов в четырех изданиях (от 1968 до 1981 г.) книги "Ян Гевелий. Атлас звездного неба" рассмотрел ряд астрономических вопросов, связанных с Самаркандской обсерваторией, изучил иконографию Улугбека и историю публикации его таблиц в Европе. Книга В.П.Щеглова содержит факсимильное воспроизведение атласа звездного неба Яна Гевелия. И, наконец, замечательным подарком к юбилею Улугбека является изданный в 1994 году издательством Академии Наук Республики Узбекистан (АНРУз) "Фан" – полный комментированный перевод на русский язык его таблиц, выполненный А.А.Ахмедовым. Даже в 19 веке о местоположении Самаркандской обсерватории было мало что известно. Упоминание Гривса о том, что радиус основного ее инструмента превосходил 40 метров, казалось невероятным. Известный венгерский путешественник Арминий Вамбери искал обсерваторию во дворе самаркандского медресе Улугбека: предполагали также, что частью обсерватории является рухнувший купол медресе Тилля-Кари, находящийся на Регистане. Удача выпала на долю самаркандского археолога В.Л.Вяткина. В земельном документе 17 века он обнаружил детальное описание местоположения обсерватории Улугбека – в двух километрах от Самарканда, справа от ташкентской дороги. Раскопки, выполненные в 1908-1909 гг., открыли часть основного инструмента обсерватории Улугбека – огромного квадранта. Установленный в меридиане, он походил скорее всего на аналогичный, но значительно меньший инструмент великого датского астронома Тихо Браге, построенный полутора веками позже. Это показал, анализируя некоторые детали конструкции обоих инструментов, известный ташкентский астроном О.С.Турсунов. До сих пор идет дискуссия о том, был ли инструмент Улугбека квадрантом или секстантом (верхняя половина его дуги отсутствует). Пожалуй, можно согласиться с мыслью Н.В.Щеглова о том, что конструкторы возводимой по царскому повелению обсерватории попытались сделать ее главный инструмент универсальным – способным измерять положения светил до самого горизонта – ведь финансирование также было царским! (На секстанте можно было бы наблюдать только звезды выше 30 градусов над горизонтом). Археологические экспедиции на обсерватории Улугбека работали в 1941 и 1948 гг. Экспедиция 1941 года эксгумировала также скелеты Тимура, его детей и внуков – в том числе и Улугбека. Когда его могилу открыли, оказалось, что голова самого замечательного из Тимуридов отделена от тела ударом сабли. Приглашенный эксперт – офицер-кавалерист – подтвердил это, отметив, что убийца стоял сзади жертвы. Эксгумация проходила 20-23 июня 1941 года; местные аксакалы предупреждали, что из могилы Тимура выйдет дух войны. Они оказались правы... Известный скульптор М.М.Герасимов восстановил облик Тимура и Улугбека по разработанной им методике. После этого останки правителей Самарканда были бережно положены на место. Улугбек родился 22 марта 1394 года в обозе армии своего деда. В 1405 году Тимур умер; после короткой междуусобицы он был в 1409 году объявлен правителем Самарканда. В 1411 году его правление сделалось суверенным. Молодой правитель пытался воевать, но его единственным успехом было присоединение Ферганы; после поражения, испытанного им в 1427 году, он больше не принимал участия в походах. Он имел против себя оппозицию в среде ремесленников, недовольных его налоговой политикой, и у шейхов дервических орденов, упрекавших правителя в отступлениях от шариата. Чтобы как-то расположить их в свою пользу, Улугбек строит три медресе – в Самарканде, Гиджуване и Бухаре. На портале последнего мы видим надпись: "Стремление к знанию есть обязанность каждого мусульманина и мусульманки". Правление Улугбека нельзя назвать счастливым. В 1448 году его старший сын Абд-Ал-Лятиф вошел в конфликт с отцом; в армии появилось недовольство, через год армия сына победила армию отца, после чего ему пришлось сдаться на милость победителя. Ненависть рождает ненависть; Абд-Ал-Лятиф инспирировал суд над отцом, в результате которого тот был приговорен к смерти. История донесла до нас имя единственного казия, отказавшегося подписать не соответствующий шариату приговор – его звали Шемс-ад-дин Мухаммед Мискин. Остальное мы знаем. Через шесть месяцев отцеубийца пал жертвой военного заговора; его голову выставили на арке медресе Улугбека. Самаркандское царство рушилось. Обсерватория была разграблена, персонал разбежался, и через двести лет даже память о существовании обсерватории исчезла. Улугбек получил стандартное для восточного царевича той эпохи воспитание и образование; разумеется, ему преподавали элементы астрономии, но не в такой степени, чтобы заинтересовать будущего правителя всерьез. По-видимому, юношей Улугбек обладал значительными способностями к точным наукам и активно стремился удовлетворить свою потребность в знаниях. А в Самарканде того времени поучиться было у кого. Наиболее видным из его учителей был выходец из Малой Азии Казы-заде Руми. Когда Руми умер, Улугбек похоронил его в царском некрополе Шах-и-зинда. Из персидского города Кашана пришел Гияс-ад-дин Джемшид (аль-Каши). Оттуда же Улугбек пригласил Муин-ад-дина; ученик его сына Мухаммед Бирджанди составил один из лучших комментариев к таблицам Улугбека. Уроженцем Самарканда был Ала-ад-дин Али, бен Мухаммед, по прозвищу Али Кушчи (Сокольничий). Обсерватория была построена в 1428 или 29 году. Джемшид и Руми умерли до окончания ее полного оснащения. "И тогда, – пишет историк, – обратились к посредству достохвального сына Али, бен Мухаммеда Кушчи, который во цвете лет и молодости сорвал лавры преимущества в обширных полях знаний". После убийства Улугбека Али Кушчи бежал в Азербайджан, и, по приглашению османского султана Мухаммеда II, перебрался в незадолго до этого завоеванный Константинополь. Он скончался в 1474 году. Изложенное выше не позволяет сомневаться в том, что шестисотлетний юбилей Улугбека, отмечавшийся в октябре 1994 года в Узбекистане, был событием мирового значения. И действительно, 1994 год был объявлен ЮНЕСКО годом Улугбека; председателем оргкомитета Республики Узбекистан по празднованию этого юбилея был премьер-министр республики А.М.Муталов, от Академии Наук Узбекистана в юбилейных мероприятиях участвовали институты математики, востоковедения и астрономии. Ответственным секретарем академического оргкомитета был предыдущий директор Астрономического Института, ученик Д.Д.Иваненко, Т.С.Юлдашбаев; много труда в организацию торжеств вложил нынешний директор ГАИ Ш.А.Эгамбердыев. Была выполнена большая издательская программа; многие строения той эпохи были реставрированы. В симпозиуме участвовали астрономы многих республик и востоковеды Турции, США и Франции. В Ташкентском академгородке был открыт памятник Улугбеку работы Л.Г.Рябцева, а на Самаркандском Регистане устроены театрализованные представление и фейерверк. Доклады (кроме пленарных) были распределены по двум секциям – исторической и астрономической. В последней докладывали весьма авангардные вещи – дело в том, что прекрасные атмосферные условия среднеазиатского района все сильнее привлекают современных астрономов-наблюдателей, работающих с самой совершенной аппаратурой. После окончания Ташкентской части празднеств участники симпозиума были перевезены на автобусах в Самарканд; торжества там были как-то менее официальны, более народны. Правительство РУз устроило для симпозиума прием во внутреннем дворе медресе Шир-дор, а в переполненном городском театре шла драма "Убийство Улугбека". На следующее утро артисты театра встречали нас в костюмах на обсерватории. ЮНЕСКО было представлено прекрасно говорящим по-французски доктором Окаджима и его молчаливым коллегой из Голландии, постоянно повторявшим, что для сохранения памятников архитектуры вокруг них должен быть понижен уровень грунтовых вод и ликвидировано засоление почвы. Юбилей Улугбека поставил много подобных прозаических вопросов. Говорили об усилении патронирования самаркандских древностей Академией Наук РУз, о том, что вблизи обсерватории следует организовать историко-мемориальный комплекс с первоклассным планетарием, астроплощадкой и чтением лекций, и хорошо бы иметь постоянно действующий Улугбековский комитет, и о многом другом... Но вот симпозиум закончился, и его участники разъехались по домам, унося с собой прекрасные впечатления об еще одной ветви вечнозеленого древа культуры человечества.