У нас и у них

  Пьеса написана Юрием Александровичем Колосковым, одним из заместителей и ближайших соратников Сергея Павловича Королёва (Николай Сергеевич Корень в пьесе). Завершена пьеса была в апреле-мае 1949 года в Москве.

Действующие лица:

1. Корень Николай Сергеевич......главный конструктор одного конструкторского бюро, занимающегося вопросами межпланетных полётов.

2. Корень Нина Всеволодовна.....его жена, врач.

3. Корень Олег.........их сын, студент.

4. Солнцев Иван Петрович.........Министр Советского Союза.

5. Орлов Виктор Иванович.........заместитель Корень Н.С.

6. Корень Анатолий Сергеевич........брат Ник. Серг., директор завода.

7. Галина Яковлевна........его жена.

8. Вера Николаевна...........секретарь Солнцева И.П.

9. Доктор Мюллер........известный немецкий конструктор нового вида оружия.

10. Генерал Килл........один из руководителей военного министерства Америки.

11. Генерал Дикси.........его заместитель.

12. Лейтенант Нэди........адьютант генерала Килла.

I действие

1-ая картина.

Приемная у кабинета министра – Солнцева И.П. За письменным столом сидит секретарь министра – Вера Николаевна. На столе кипы бумаг, папки. Непрерывно звонят телефоны, которыми занят весь соседний столик. В приемную входят Корень Н.С. и Орлов В.И.

К о р е н ь. Добрый день, Вера Николаевна! Все колдуете?! (указывает на непрерывно звонящие телефоны).

В е р а Н и к. Здравствуйте, товарищи! Совсем замучили звонки. (берет трубку)... Нет, Иван Петрович не принимает... Нет, сегодня не будет. (кладет трубку). И звонят, и звонят. (опять звонок, Вера Николаевна снимает трубку)... нет, министр занят.... прошу позвонить позднее, товарищ... До свидания, Семен Николаевич.

О р л о в. Что, Ивана Петровича действительно нет?

В е р а Н и к. Ни для кого нет, а для Вас есть, только для Вас одних, товарищи. Иван Петрович просил доставить Вас к нему немедленно, как появитесь в министерстве. Сейчас доложу. (исчезает за тяжелой дверью кабинета).

О р л о в. Интересно, а с чем все же связан этот вызов?... Иногда бьешься, бьешься, никак не попадешь, а то... “немедленно”.

К о р е н ь. Чуточку терпения, Виктор. Сейчас все станет ясным, как божий день, кстати и дверь уж открывается...

В е р а Н и к. (выходя из кабинета). Иван Петрович ждет Вас, товарищи. (Корень и Орлов скрываются в кабинете).

В е р а Н и к. (беря очередную трубку).... Нет, министр не принимает.... да, очень занят и просил его не беспокоить..... пожалуйста.

2-ая картина.

Кабинет Солнцева. Большая, светлая, хорошо обставленная комната. За большим столом сидит хозяин кабинета – министр Иван Петрович Солнцев. Он встает, приветствуя входящих в кабинет Корня и Орлова.

С о л н ц е в. А, орлы прилетели! Прошу, прошу!

К о р е н ь. Здравствуйте, Иван Петрович!

О р л о в. Добрый день, Иван Петрович!

С о л н ц е в. (указывая на кресла). Садитесь, друзья! Рад Вас видеть, да и необходимы Вы мне!

К о р е н ь. Что-то мы с Виктором Ивановичем никак не можем догадаться о причине такой необходимости.

О р л о в. Вины за нами особой нет, так что ругать, как бы и не за что. Хвалить – особо тоже причин нет.

С о л н ц е в. Это Вы правы, Виктор Петрович. Вас-то хвалить пока еще действительно рановато, а вот Вы должны благодарить меня заранее. У меня такой сюрприз для Вас припасен, такой сюрприз, что узнаете – в пояс поклонитесь.

К о р е н ь. Крайне любопытно! Однако же, Иван Петрович, надо Вам заметить, что обладаю я верным чутьем на Ваши сюрпризы и разгадываю их большей частью верно.

С о л н ц е в. Прошу, Николай Сергеевич, попытайтесь...

К о р е н ь. Тесно стало на матушке-Земле! А?! Хотим попутешествовать по межпланетному пространству, не правда ли?

С о л н ц е в. Примерно так, вернее правильно, Николай Сергеевич. Предугадали мой сюрприз, впрочем это так и должно быть. Тесно на Земле, это Вы правду сказали, товарищ Корень.

Правда, у нас еще и здесь дел много, ой, как много! Но придет время, а оно уже не за горами, – станет действительно тесно на нашей старушке-Земле. Вот об этом времени нам с Вами и придется подумать, не жить же только настоящим, надо и в будущее смотреть, да не просто смотреть, а и думать о нём. Посудите сами, товарищи, живем мы в стране, которая человечеству путь вперед указывает, следовательно сами мы этот путь должны наперед знать и предвидеть, что за препятствия на нём встретятся, да как их преодолеть. Кому же о будущем думать, как не нам – советским людям. Так ведь, друзья?!

К о р е н ь. Так, именно так, Иван Петрович. Да вот беда-то в том, что думаем мы уже давно, и дум хоть отбавляй, а вот к реальным проектам никак не перейдем, всё никак не решимся, а надо решать, Иван Петрович, время идет! Вот дайте нам возможность заняться нашим проектом, докажем, что мы не только теоретики, не просто пустые фантазеры, да мелкие экспериментаторы. До Луны доберемся! К звездам полетим!

С о л н ц е в. Всему свое время, товарищи. Поспешишь, людей насмешишь! Вот то, что дум много – это очень хорошо: чем больше дум, тем вернее можно выбрать наиболее правильную. Инженер, а тем более Советский инженер, обязан много думать. И не только думать, но и смотреть далеко вперед. Тот, кто живет только настоящим днем, мыслит только над реальным “сегодня”, тот уже отстал. В наше время все стремительно идет вперед в своем непрерывном развитии. – Задача настоящего специалиста правильно предвидеть, что будет завтра и уже сегодня работать над этим “завтра”, и сегодня же мечтать о том, что может быть послезавтра, и уже сегодня думать над этим “послезавтра”.

К о р е н ь. Согласен, Иван Петрович, полностью с Вами солидарен в этом вопросе, безусловно без соблюдения этого условия, нельзя и мечтать оставаться в авангарде науки и техники, а покидать авангард нам, людям советским, не к лицу. Область же моих работ такова, что без правильного предвидения будущего в ней вообще делать нечего.

Вот я все свою жизнь, конечно сознательный период её, смотрел далеко вперед, работал над скорейшим приближением его. Моя мечта, моя цель – межпланетные полеты, долгое время были страницами из увлекательных романов для юношества, но настало время, Иван Петрович, когда я всем своим разумом, всем чутьем конструктора отчетливо понимаю и чувствую – пора перейти к реальной работе, ибо время, когда человечество может совершить дерзкую и смелую попытку полета в неведомые миры, настало.

С о л н ц е в. Согласен с этим, Николай Сергеевич. Вот сегодня я бы и хотел с Вами обсудить наши возможности в этой области.

О р л о в. Мы, Иван Петрович, к подобному разговору готовимся уже давно.

С о л н ц е в. Но, только, друзья мои, убедительно прошу Вас об одном – не фантазируйте, не увлекайтесь сегодня, речь должна итти только о наших реальных возможностях. И, хотя лететь мы с Вами собираемся на Луну, помните – пока мы на Земле. Ваша, Николай Сергеевич, идея межпланетного полета требует для своего осуществления колоссальных затрат как труда, так и средств и, прежде чем решиться на её осуществление, нам необходимо иметь полную, поймите, абсолютно полную уверенность в конечном успехе.

К о р е н ь. Разумеется, мы с Виктором Ивановичем, понимаем все это. Средства народные, трудовые, бросать их на ветер мы не имеем никакого права.

С о л н ц е в. Вчера меня вызывал товарищ Сталин. Он предложил мне совместно с Вами, товарищи, обсудить все наши возможности в настоящее время приступить к реальному осуществлению идей межпланетного путешествия и доложить наше мнение Совету Министров. Конечно, Вам, товарищи, совершенно ясно, что от нашего заключения будет зависеть и решение Совета Министров по данному вопросу. Делайте необходимые выводы сами, товарищи.

К о р е н ь. Мне постановка вопроса ясна, Иван Петрович.

О р л о в. Мне тоже.

С о л н ц е в. Ну, и отлично. Я считаю, товарищи, что нам прежде всего необходимо установить, что же надо иметь практически, для успешного осуществления нашего замысла.

К о р е н ь. Совершенно верно.

С о л н ц е в. С этого давайте и начнем. Я тут без Вас немного поработал над этим вопросом и считаю, что не ошибусь, если скажу, что нам прежде всего необходимо:

во-первых, нужны ученые, овладевшие самой передовой наукой. – У нас они есть – ученые, не только владеющие, но и сами создающие эту передовую науку.

Во-вторых, нужны инженеры, овладевшие самой передовой техникой. – У нас они есть – инженеры – хозяева и творцы новой техники.

В-третьих, нужны лаборатории, оборудованные по последнему слову науки и техники; заводы, оснащенные соответствующим оборудованием. – У нас они есть, и такие лаборатории, и такие заводы. В случае необходимости, а такая необходимость неминуемо возникнет, мы сможем создать десятки новых лабораторий и построить новые заводы.

В-четвертых, нужны кадры, способные работать в этих лабороториях и на этих заводах. – Такие кадры у нас есть!

И, наконец, в-пятых, необходимо чтобы все: ученые, инженеры, техники, лаборанты, рабочие, все, – кто будет привлечены к работе над выдвигаемой проблемой межпланетного полета, имели бы горячее желание с честью выполнить порученную им работу. Я лично глубоко уверен в том, что наши люди имеют это желание, ибо не может быть иных помыслов у нас, русских, советских людей: все мы прекрасно знаем и помним, что приоритет и в этой области науки и техники принадлежит так же нашей любимой Родине, т.к. не кто иной, а наш великий ученый, патриот и друг – Константин Эдуардович Циолковский впервые подал идею и дал теоретические предпосылки к осуществлению этого замысла!

Таким образом, товарищи, я считаю, что все необходимые предпосылки к претворению в жизнь того, что уж издавна занимало умы и воображения людей, у нас, Советских людей, есть. Хочу знать Ваше мнение, товарищи-конструкторы.

К о р е н ь. Солидарен с Вами, Иван Петрович.

О р л о в. Я думаю, что мы можем начинать работы.

С о л н ц е в. Так. Ну что ж, выходит, что дело за Вами, товарищи творцы, конструкторы! Ждем Вашего решающего слова. Ждем конструкции реальной межпланетной ракеты. Как Вы, друзья! Скажете это слово?!

К о р е н ь. Безусловно, Иван Петрович! Межпланетный полет! мечта человечества... Идея межпланетных путешествий действительно издавна занимает лучшие умы человечества. Возможность совершать быстрые и безопасные полеты на Луну – нашу ближайшую спутницу, Марс и другие планеты очень и очень заманчива, здесь не место говорить о тех поистине беспредельных перспективах, которые открываются перед людьми в случае реального осуществления этой мечты. Мысль эта пришла людям, вероятно, очень и очень давно, но долгое время эта мысль не выходила из рамок сказки, фантазии. Первым человеком, кто серьезно задумался над этой идеей, сделал её проблемой и достиг известных достижений, как в области теории, так и практически, был наш русский ученый Циолковский, это Вы, Иван Петрович, отметили совершенно правильно. Но Константину Эдуардовичу не суждено было увидеть свой замысел осуществленным – он мог лишь мечтать о нем! После смерти Циолковского, мы его ученики и последователи, продолжили его работу. Совершенствуя теорию, ставя тысячи экспериментов, шли мы по трудному и тернистому пути. У нас было мало приверженцев, многие не верили ни нам, ни нашим работам, но шло время... теперь мы пришли к результатам, которым нельзя не верить, от которых нельзя отмахнуться. Эти результаты убедительно говорят за то, что мы, советские инженеры, на верном пути. Долгое время наша мысль опережала наличные технические возможности, но за последние годы наука и, главным образом, техника шагнули далеко вперед в своем неудержимом развитии, и это дает нам возможности, о которых ранее мы только мечтали. Достаточно указать, что возможность использовать атомную энергию в качестве источника движения блестяще разрешает наши наибольшие затруднения. Таким образом, мы, если не буквально сегодня, то безусловно в ближайшем будущем, имеем все технические возможности для осуществления своих мечтаний.

Сегодняшний разговор, Иван Петрович, для нас не был неожиданностью – Ваш сюрприз не удался. Ведь совершенно ясно, что уж если человечество сегодня теоретически, следовательно завтра практически, стоит на пороге осуществления такого великого замысла, как межпланетный полет, то именно мы – советские специалисты, а не никто иной, должны претворить эту мечту в жизнь. Именно по этой причине, я со своим коллективом, не дожидаясь Ваших указаний, тщательно исследовал все наши возможности, произвели некоторые, пока предварительные расчеты, которые показывают, что мы можем взяться за работу по проектированию ракеты, способной совершить межпланетный полет, т.е. такой ракеты, которая способна преодолеть земное притяжение и достичь ближайшую к нашей Земле планету – Луну, которую отделяют от нас всего 380 тысяч километров, что для межпланетных полетов совсем не много. (ходит по кабинету)

Не скрою, Иван Петрович, я не ожидал, что наш план так близок к претворению в жизнь. Я полагал, что наша Родина в настоящее время достаточно занята ликвидацией последствий войны, выполнением пятилетнего плана, да и международное положение достаточно серьезно...

С о л н ц е в. Все это так, – нужно восстанавливать, выполнять пятилетку, делать свои выводы из международной обстановки, но также совершенно необходимо смотреть в будущее, приближать его, работать над проблемами ближайшего будущего. А, сил у нашего народа-богатыря хватит! Наша партия и наше правительство всегда огромное внимание уделяло, уделяет и будет уделять нашей науке, нашей технике, ибо здесь отставание – смерти подобно.

Значит, Вы готовы взять на себя проектирование межпланетной ракеты?!

К о р е н ь. Да, готовы! Безусловно, иван Петрович, мы ни в коей мере не должны закрывать глаза на те поистине колоссальные трудности, которые стоят на нашем пути, которые придется преодолеть... Каждый новый шаг в любой области знаний человека, даже если этот шаг делается здесь – на Земле, труден, нам же придется шагать по неведомым мирам вселенной!

С о л н ц е в. Верно! Но не забывайте, товарищи, что нам – большевикам не привыкать шагать по непроторенным дорогам. Вот уже свыше 30-ти лет мы прокладываем новые пути развития себе и всему человечеству.

О р л о в. Добавьте – успешно прокладываем! Иван Петрович.

С о л н ц е в. Совершенно правильно – именно успешно! И еще одно обстоятельство надо иметь в виду: – в любой отрасли науки, да и техники, развитие идет скачкообразно. И можно считать, что все необходимые предпосылки для осуществления такого скачка в области реактивной, ракетной техники созданы. Надо дерзать!

К о р е н ь. Будем дерзать, товарищ министр!

С о л н ц е в. Добро!... Ну что ж, друзья! “Взялся за гуж – не говори, что не дюж.” Так вот, что, товарищи, я думаю – в ближайшее время нас вызовет для доклада Иосиф Виссарионович. Необходимо тщательно подготовить весь материал. Товарищ Сталин потребует обстоятельного доклада. (улыбаясь) Так легко, как меня, его Вы не завоюете своими мечтами. Уж больно Вы большие фантазеры! Мечтатели!

К о р е н ь. Будь мы предупреждены заранее, мы бы к сегодняшнему разговору подготовили доклад, подкрепленный всеми полагающимися материалами: за каждым словом стояла бы соответствующая цифра. Никакой фантазии нет – все реально!

С о л н ц е в. Не обижайтесь, не обижайтесь, Николай Сергеевич! Это же хорошо! – Надо мечтать, надо фантазировать! А, мне доказывать ничего не надо, я сам целиком разделяю все Ваши мечты. Я верю в Вас, товарищи!

К о р е н ь. Спасибо за доверие, Иван Петрович,... мы...

С о л н ц е в. Но, я – еще далеко не все. Готовьтесь к докладу в Кремле. Помните, там от Вас потребуют самых убедительных доказательств реальности этих мечтаний. Прежде чем будет принято окончательное, нам предстоит выдержать настоящий бой.

К о р е н ь. Не беспокойтесь, Иван Петрович! Этот бой мы выиграем.

С о л н ц е в. Рад Вашей уверенности, товарищи! Итак, готовьтесь! Я навещу Вас пару раз, подробно ознакомлюсь с Вашим докладом для Кремля, побеседуем более детально, чем сегодня.

К о р е н ь. Всегда рады Вас видеть, товарищ Солнцев, у себя, правда Вы не часто нас балуете своими посещениями!

С о л н ц е в. Не обижайтесь, Николай Сергеевич, дела! Да и уверен я в Вас, знаю – не подведете, потому редко и бываю, но на этот раз, рады Вы или нет, – приеду.

К о р е н ь. Ждем. Ну что ж, разрешите откланяться!

С о л н ц е в. Всего хорошего, друзья! Готовьтесь к докладу в Кремле!

К о р е н ь. До встречи, Иван Петрович!

О р л о в. До свидания, Иван Петрович!

Попрощавшись, Корень и Орлов уходят. Министр, проводив их, ходит по кабинету; он доволен беседой, он чувствует – у него были не праздные мечтатели, их фантазии не пустые. Живая, творческая мысль, блестящие достижения в прошлом и настоящем – вот на чем базируется этот дерзкий проект. Солнцев уверен – проект будет претворен в жизнь, его страна впишет еще одну блестящую страницу в историю человечества.

3-ая картина.

Действие переносится в современную Америку. Центр мировой реакции, место, где планируется новая мировая война – Военное министерство США. Большой кабинет, тяжелая темная мебель; на стене – огромная карта мира. Большая территория на ней окрашена в красный цвет – это Советский Союз. Со всех сторон к нему тянутся черные стрелы – будущие удары, пути новой войны... В кабинете – два генерала. Об их боевых заслугах свидетельствуют многочисленные, разнообразные колодки с орденами на груди. За столом – генерал Килл, его собеседник – генерал Дикси – у карты.

К и л л. Мы обложили русских, как зверя в берлоге. Посмотрите, Дикси, у них нет выхода. Выход – война!

Д и к с и. Большая берлога, генерал! Да и русский медведь не спит, он стал большим и сильным зверем. Нас ждет опасная охота!

К и л л. У большого зверя – большая шкура, Дикси! Важно не дать этому красному медведю подняться на задние лапы, необходимо ударить внезапно и сразу смертельно – в этом секрет успеха.

Д и к с и. На это же расчитывал и Гитлер, генерал.

К и л л. Гитлер – идиот, а его хваленые немецкие солдаты – тупые машины, к тому же трусливые, как шакалы. Мы, американцы, покажем миру, как надо воевать!

Д и к с и. Показать, это дело одно, генерал, но... лично я не хотел бы воевать с этими русскими.

К и л л. Можете быть спокойны, Дикси! Мы воевать не будем. Война – бизнес, чорт возьми! Американцы – деловые люди. Важно не воевать, важно найти солдата, откормить его, вооружить, проинструктировать, указать солдату его врага, а главное – умело воспользоваться его победой, получить доллары... власть.

Власть над миром! – вот цель.

Д и к с и. Можно быть спокойным, генерал! План Маршалла, северно-атлантический пакт дают нам всё – гениально придумано!

К и л л. Еще бы, ведь придумали мы – американцы! (удовлетворенно смеются. Килл встает, подхлдит к карте; некоторое время длится молчание)

Д и к с и. Надо спешить, генерал! Смотрите, как много мы уже потеряли: Польша, Румыния, Венгрия, Чехословакия, Албания (показывает по карте), постепенно теряем Китай, Грецию... Красная зараза ползет все дальше и дальше.

К и л л. Мы остановим их, остановим и уничтожим! Большевикам не добраться до Америки: у нее толстая шкура (показывает на карте маршаллизованные страны)... и большой слой жира (указывает на океаны, омывающие Америку)

Д и к с и. Вы недооцениваете русских, генерал! Они уже добрались сюда (на карте – Америка), они душат нас своими проклятыми пятилетками, своими заводами, колхозами, своими школами, больницами... Америка задыхается, нам тесно на Земле вместе с большевиками, кто-то из нас должен погибнуть, уступить место другому. Чтобы жить спокойно, мы должны выжечь с корнем всё это проклятое место (на карте – СССР). И помните основное, Килл, мы должны покончить с ними там (на карте – СССР) и по-возможности скорее, нельзя выпускать этого проклятого медведя из его берлоги, ибо уж, если он выберется из нее, то будет здесь! (на карте – Америка) А нас с Вами не будет (обводит указкой весь мир)... здесь!

К и л л. Ясно! Все это ясно, как божий день. Но мы с Вами, Дикси, были бы плохие солдаты, если бы не верили в свою победу! Конечно, на одной вере далеко не уедешь! Вы, Дикси, являетесь ответственным лицом по снабжению наших армий всем необходимым. Я вызвал Вас сегодня, чтобы дать некоторые дополнительные инструкции. Как Вам известно, вчера Конгресс принял, наконец, нашу новую программу вооружения. Теперь-то мы имеем возможность не стесняться в средствах; мы должны и будем иметь всё, что запланировали! (идет к столу) К делу, Дикси, к делу!

(Минутное затемнение – деловая часть совещания)

К и л л. Как видишь, Дикси, главный упор по-прежнему сделан на атомные бомбы. Давайте их больше, больше! Помните – каждая лишняя – это еще один уничтоженный большевистский город, а чем меньше их останется, тем лучше! Здесь (подходит к карте, показывает территорию Советского Союза) должна быть пустыня!

Д и к с и. Все возможное будет сделано, генерал. Промышленность работает с предельной нагрузкой, с каждым месяцем с конвейера сходят все больше самолетов, танков, пушек...

К и л л. Мало! Мало, Дикси! Стройте новые заводы, расширяйте старые, чорт возьми. Всё на вооружение! “Пушки вместо масла” – как говорили в доброе, старое время в Германии.

Д и к с и. (улыбаясь) Там и теперь так говорят, Килл. Наши администраторы в Германии возрождают эти старые времена – большая часть военных заводов уже вступило в строй и выполняет наши заказы. Правда, немецкие рабочие не выражают особой радости, но думаю, что мы найдем средство их успокоить.

К и л л. Надо заставить работать их, как дьяволов. Американский хлеб не должен даваться зря! (Входит адьютант генерала Килла)

Н э д и. Прошу прощения, генерал!

К и л л. Слушаю, Джо!

Н э д и. Ваш приказ выполнен, генерал. Из Германии доставлен доктор Мюллер. Он ждет в приемной.

К и л л. очень хорошо! Тащи его сюда, Нэди. (адьютант выходит) Превосходный сюрприз для Вас, старина! Помнится, Вы живо интересовались одним немцем – конструктором пресловутых “Фау”, так ужасно напугавших наших доблестных союзников в Англии.

Д и к с и. Помню?! Я задыхаюсь без хорошего специалиста по ракетам! Надо же обеспечить доставку наших “подарков” (стрелы на карте тянутся к крупнейшим городам Советского Союза).

К и л л. Мюллер – прекрасный специалист. Он обеспечит нам доставку. Важно столковаться с ним, но я думаю, что с этой стороны нодоразумений не возникнет. Доллары сделают свое дело! Кстати, он внесен в список военных преступников, опубликованный в Лондоне. Там хорошо помнят его “Фау”! В случае необходимости – используйте это обстоятельство.

Д и к с и. Думаю, что до этого дело не дойдет, генерал. Америка достаточно богата, чтобы купить тысячи таких Мюллеров!

(Килл подходит к карте, задвигает её шторой. Входит адьютант Килла).

Н э д и. Доктор Мюллер!

(В кабинет входит высокий, пожилой человек. Большие, роговые очки скрывают его глаза, его одежда давно потеряла первоначальный элегантный вид. Генерал Килл идет навстречу своему гостю, радостно приветствует его...)

К и л л. Рад приветствовать Вас, доктор Мюллер, в наших Штатах! Мы много слышали о Ваших блестящих работах, мы восхищены Вашими достижениями! Прошу знакомиться, господа! Генерал Дикси (указывает на генерала) – Доктор Мюллер! (жест в сторону немца).

(Мюллер сдержанно кланяется. Он несколько растерян – такого приема он не ожидал)

К и л л. Прошу Вас, доктор! (указывает на кресло, все садятся)

М ю л л е р. Мои работы... мои достижения... – всё это в прошлом, господа. От моих лабораторий, заводов остались груды развалин, сотрудники погибли, частью разбежались... моя жена, мой сын погибли под обломками нашего дома. Я – бездомный, безродный бродяга, нищий... моя жизнь кончена.

Д и к с и. Не падайте духом, доктор, больше оптимизма! У Вас – блестящий талант, богатый опыт, знания; никто не в состоянии отнять все это у Вас. Это колоссальное богатство, и Вам стоит лишь захотеть воспользоваться им, и Вы, доктор, вернете себе всё!

М ю л л е р. Всё это слова, генерал. К сожалению, я на эти “колоссальные богатства” не могу купить себе даже куска хлеба. Я голодал несколько месяцев и впервые вволю поел лишь вчера, летя над океаном на американском самолете.

К и л л. Америка – богатая страна, доктор Мюллер! А мы – американцы умеем ценить людей. Нам нужен Ваш талант, доктор, взамен мы даем всё, что Вы в состоянии пожелать! (Мюллер в недоумении)

К и л л. Да, да, доктор Мюллер! Нам нужны такие люди, как Вы. Америка – передовая страна мира! Наша промышленность не имеет себе равных. У нас есть атомные бомбы! Мы предоставим Вам для работы всё необходимое. То, что было потеряно в Германии, мы возродим здесь!

М ю л л е р. Простите, генерал, но я – немец! Мои руки нужны моей родине, долг каждого немца – принять свое участие в восстановлении Германии.

Д и к с и. Германия возродится без Вашего участия, доктор. Мы, американцы, поможем восстановить великую Германию, она ещё покажет миру, что хоронить её рано! Вы же талантливый инженер, Мюллер! Техника не имеет национальности. Талант не знает государственных границ – он принадлежит миру!

К и л л. (улыбаясь) К тому же, доктор, уж если говорить о восстановлении, то не кажется ли Вам, что лично Вы, доктор Мюллер, должны заниматься им в Лондоне, а не Берлине?! (Мюллер вздрагивает, он молчит, прекрасно понимая суровую действительность слов генерала)

Но, это к слову, доктор. перейдем к делу, господа. Время – деньги! Итак, доктор Мюллер, я от имени американского правительства предлагаю Вам стать подданным США и работать на благо своей новой родины. Все необходимое для работы, как я уже сказал, Вы получите. Работы следует развернуть самым широким фронтом и немедленно, – время не ждет. От себя лично, доктор, я искренне советую Вам принять это предложение. Помните – Штаты умеют ценить заслуги своих подданных! Вашим непосредственным начальником будет генерал Дикси, – прошу любить и жаловать! Прошу с ним уточнить все детали. надеюсь, Вы принимаете наше предложение?!

М ю л л е р. Простите, генерал, но Ваше предложение застало меня врасплох, прежде чем дать свое согласие, я бы хотел узнать, хотя бы в общих чертах, мое задание, цель моей работы!

К и л л. Это не играет никакой роли, доктор. Работа Вам хорошо знакома – справитесь!

М ю л л е р. Все же...

К и л л. Ну хорошо, хорошо, Мюллер! В двух словах я обрисую Вашу задачу. Видите ли, доктор, мы – американцы – гордые люди, и мы хотим, чтобы ракеты Америки летали дальше всех, быстрее всех... (улыбаясь) мы хотим летать в межпланетных пространствах, чорт возьми! Пусть Луна, Марс и прочие планеты будут нашими штатами, пусть они добавят нам звезд на флаг!

М ю л л е р (довольно) О, генерал! Это когда-то было моей мечтой! Я хотел, чтобы ракета моей родины, моей Германии поднялась над миром, улетела в неведомые миры! Но... Я уверен, что с огромными возможностями Америки, эта мечта осуществится. Я с радостью буду работать над её осуществлением, прославлю свою новую родину! Генерал Килл, я принимаю предложение Вашего правительства.

К и л л. Отлично, доктор!... однако, должен заметить, что Вы не совсем правильно меня поняли. Межпланетное пространство мы, конечно, завоюем, но это потом... это цель пока еще далекого будущего, а пока нас интересует земное пространство!

М ю л л е р. Значит...

К и л л. (резко) Это значит, доктор Мюллер, что мы предлагаем Вам продолжить в Соединенных Штатах ту работу, которой Вы столь успешно занимались в Германии. Будем откровенны, доктор (подходит к карте, отдергивает штору) Америка хочет и должна иметь возможность забрасывать свои атомные шарики в любую точку земного шара! Если Ваши “Фау” сметали с лица земли кварталы в Лондоне, то наши ракеты должны, в случае необходимости, сметать целые города, государства, чорт возьми!

М ю л л е р. Простите, генерал, но я не совсем понимаю... еще вчера кончилась война, а сегодня...

К и л л. Война не кончилась, Мюллер! Пока на Земле существуют они (на карте – СССР), война не кончится. мы будем вести её всеми средствами, методами и способами! Сегодня войну ведут наши дипломаты, завтра мы сменим их. Но, уважаемый доктор, это не должно тревожить Вас, – Вы делайте свое дело, мы – свое! Ваше дело – ракеты, только ракеты! – занимайтесь ими. Итак, я считаю, что мы договорились с Вами, Мюллер?!

М ю л л е р. У меня нет иного выхода, генерал...

К и л л. Да, конечно! Выход один – Ваше согласие. Завтра прошу договориться с генералом Дикси по всем деталям. желаю удачи, доктор!

(Килл провожает Мюллера к двери. Мюллер молча, кивком головы, прощается и покидает кабинет. Он прекрасно понимает, что его согласия здесь никто не требует, да и не ждет: у него действительно нет иного выхода – он хочет жить, а жить – это значит выполнять приказы своих новых хозяев; – хорошо, что они еще нашлись!..)

К и л л. Ну как, Дикси?! Хорош немец?!

Д и к с и. Он слишком пришиблен катастрофой в Германии.

К и л л. Чепуха! Америка быстро оправит его. Не жалейте долларов, они расшевелят и мертвеца!

Д и к с и. Так, или иначе, а Мюллер – наш. Мы заставим его работать!.. Кстати, Килл, что там русские? Что они делают в области ракет?

К и л л. О русских много не узнаешь... там, в России, умеют держать язык за зубами. Нам известно немногое: у них есть один, или несколько центров, занимающихся ракетами. На днях русские газеты и радио сообщили, что известному конструктору Корню Кремль поручил вести работы по созданию ракеты, для полета на Луну. В ближайшие десять лет большевики намерены совершить опытный пуск...

Д и к с и. (смеясь) Чувствуют, что придется убираться с Земли!

К и л л (смеясь) Медведи не летают, Дикси! Мы их уничтожим здесь – на Земле! На Луну полетим мы – американцы, но это потом... Вначале – здесь, здесь (на карте – СССР) должно быть чисто!

(смотрит на карту, разговор окончен).

Д и к с и. разрешите бытьт свободным, генерал?!

К и л л. Да, можете итти. Желаю удачи, Дикси!

(Дикси уходит. Килл ходит по кабинету, подходит к карте, разглядывает её, подходит к столу, нажимает сигнал. В кабинет влетает адьютант, вытягивается в струнку перед шефом)

К и л л. Вольно, Джо, вольно!

(Килл развааливается в кресле, Джо немного ослабляет свою стойку)

Какие новости, Джо?! Что в утренних газетах?

Н э д и. Как обычно, генерал! Десяток убийств, пожар в Чикаго – сотни жертв, пойман крупный гангстер в Фриско, насилие...

К и л л. Хватит! Нэди! ты сегодня тоже, как обычно – осёл! Когда ты наконец усвоишь, что интересует твоего шефа?

Н э д и. Прошу прощения, генерал. Голова невольно забивается всякими ужасами: – газеты только об этом и говорят! Серьезные сообщения умещаются на одной странице.

К и л л. Пустая голова, Джо, всегда забивается всякой дрянью! Читай только одну страницу! – остальные не для нас.

Н э д и. Но, генерал, на этой странице новости также повторяются: – “Голод в Бизонии... митинг безработных в Лондоне... коммунисты Франции – против войны!.. Бои в Греции,... демонстрации протеста в Риме... Доккеры англии бастуют...Конгресс мира в Париже, Праге...”

К и л л. Всё это было, было, чорт возьми! Мир стал стар и однообразен... “Не хотят войны”... Я не помню случая, чтобы когда-либо “народы” хотели воевать, однако они прекрасно воевали, потому, что этого хотели мы – господа! И теперь “они” будут воевать, чорт возьми! Мы заставим вспомнить все эти “народы”, что оружие, которым вооружены их армии – наше – американское, что хлеб, который они едят – наш – американский, что они нам, а не мы им, должны миллиарды долларов, чорт их возьми! Им не чем платить – заплатят кровью! Гитлер был молодец, его немцы рвались на завоевание жизненных пространств, как тигры!

Н э д и. Осмелюсь заметить, генерал – русские укротили тигров!

К и л л. Болван! Это мы – американцы – раздолбали Германию, мы поставили на колени Японию. Мир трепетал перед нашими атомными бомбами! Русские копались бы еще двадцать лет, чорт их всех возьми. Мы кормили их, как младенцев, сгущенным молоком и яичным порошком! Мы давали им самолеты, танки, пулеметы, пушки... Америка спасла мир, и Россию в том числе!

Н э д и. Но русские пишут, что они спасли мировую цивилизацию ценой своего героизма, крови...

К и л л. Твои русские – неблагодарные свиньи! Пройдет время, и мы заставим их разговаривать с нами почтительно! Как с господами! Если они вообще будут в состоянии разговаривать... Мы будем бить их, бить со всех сторон, они даже знать не будут – откуда сыплются на них удары, на какой отвечать... (подходит к карте) Мы выпустим всю эту красную кровь! В мире не будет больше соперников нашей Америке. Все преклоняются перед нами – американцами, расой господ! Гордись, Нэди, своей нацией!

Н э д и. Мой генерал, к сожалению, в настоящее время не все американцы гордятся тем, что они – американцы, они смотрят на Москву!

К и л л. Это не настоящие янки, Джо! Ублюдки! Помесь негра с собакой – вот кто они! Но мы не потерпим их, с ними мы разделаемся по Линчу! У настоящего американца не может быть симпатии к русским. Каждый большевик готов вцепиться нам в горло. Их бесит наша прекрасная страна, наше изобилие, наша демократия... Они бешенно вооружаются и готовят нападение на нас...

Н э д и. Но, мой генерал! Ведь они заняты восстановлением своих городов, колхозов, ведь многие их районы превращены войной в пустыню.

К и л л. Ты молод, Джо, и многое не понимаешь, к тому же, ты – осёл! русские восстанавливают только военные заводы, а их возрожденные колхозы – замаскированные военные лагери, у них всё работает на войну. Вот тебе пример: московское радио объявило о принятии плана подготовки к полёту русской ракеты на Луну, а между тем, американскому посольству в Москве из совершенно достоверных сведений удалось узнать, что этот план не что иное, как ширма, за которой скрыт план постройки тысяч ракет, начиненных различными бактериями, атомными бомбами для нападения на наши Штаты. Сталин хочет превратить американский континент в пустыню!

Нэди! Устройте пресс-конференцию, сообщите корреспондентам этот новый адский план Кремля, а заодно объявите, что в ближайшие пять лет американские учёные и американская промышленность поразят мир – они запустят свою американскую ракету в межпланетное пространство. Первым человеком Земли на Луне будет американец. Это сенсация! Кстати, сообщите корреспондентам, что все расходы по созданию этой ракеты военный департамент Америки взял на себя, т.к. принятая ранее программа вооружения сокращена вдвое.

Н э д и. Будет исполнено, генерал! Разрешите итти?!

К и л л. Отправляйтесь, Джо! Расшевелите корреспондентов! Народ Америки должен знать правду!!!

Конец 3-ей картины

II действие

4-ая картина.

Столовая в доме Корень. большая, но уютная, хорошо мебилированная комната. Поздний вечер. В ожидании мужа, Нина Всеволодовна уже накрыла стол к ужину, сейчас она слушает радиопередачу. На диване – сын Олег, он читает книгу. Стенные часы показывают 12 часов.

Н и н а В с е в. Как долго опять нет папы! Просто нет никаких сил дождаться!

О л е г. Ну не волнуйся, мамочка, – ты же знаешь, что наш папа сегодня в Кремле. Может быть в этот момент он беседует с самим Иосифом Виссарионовичем!

Н и н а В с е в. Они поехали в Кремль к трём часам дня; не могут же они беседовать 24 часа. Конечно, он поехал обратно на работу! Позвони, Олег, папе, напомни ему, что уже 12 часов ночи, и мы ждем его ужинать.

О л е г. Папа сейчас будет дома, не нервничай, мамуля. (Олег выходит на балкон, с улицы доносится гудок автомашины)

О л е г (кричит с балкона) Ну вот и папина машина! (Входит в комнату) Через минуту наш герой будет здесь. – Приготовься, мама!

Н и н а В с е в. Наконец-то!

Вот щелкнул замок входной двери, минута ожидания, и Корень, радостно-возбужденный, взволнованный переживаниями сегодняшнего дня, стремительно входит в столовую, в его руках – огромный букет цветов.

Н и к. С е р г. Ну, Ниночка! Не надо сердиться. Подумай, дорогая, – ну разве мог я после Кремля ехать прямо домой, когда весь наш коллектив с нетерпением ждал нас с Виктором Ивановичем! Представьте себе, – все, как один человек, остались ждать нас, а ведь мы приехали только в 9 часов, да к тому же сегодня – суббота. По правде сказать, я даже удивился. А, как радовались все, когда узнали, что Сталин утвердил план! Меня даже пытались качать, но пожалели по старости. Ну, разве мог я ехать домой, Нина!

Н и н а В с е в. Я не сержусь, Коля, конечно Вы поступили совершенно правильно, и я бы на Вашем месте сделала точно так же, – как же иначе?! Моя сердитость – просто реакция: я так ждала тебя! Значит, все в порядке – Вам поручили это задание?!

Н и к. С е р г. Да, родные мои, конечно! Мы будем работать над этой проблемой, разрешим её! Сам Иосиф Виссарионович утвердил план и пожелал нам успеха!

Н и н а В с е в. Что же, поздравляю тебя, дорогой! (подходит к мужу, жмет ему руку, обнимает и нежно целует его) Поздравляю!

О л е г. Поздравляю, папа! (подходит к отцу, так же пожимает руку и целует; Николай Сергеевич улыбается).

Н и к. С е р г. Спасибо, родные, спасибо! Но что-то рано стали Вы поздравлять меня, ведь задание-то еще только получено! До выполнения еще ой, как далеко...

Н и н а В с е в. Но ты же уверен, что выполнишь его?!

Н и к. С е р г. Не могу не выполнить! Не могу! Я же дал слово самому Иосифу Виссарионовичу, это значит, я дал слово нашей партии, всему нашему народу! ... (берет, положенный им по приходе, букет) Да, Ниночка, вот тебе цветы, прости родная, что букет неважный, нигде не нашли лучше – всё разобрали до меня.

Н и н а В с е в. Спасибо, Коля! Замечательный букет! Но только почему же – мне? Это тебе сегодня надо преподнести цветы.

Н и к. С е р г. Уж, если уточнять, то – нам, и даже больше тебе, чем мне.

Это, чтобы ты, мама, не сердилась, когда папа поздно приходит домой.

Н и н а В с е в. Так, или иначе, но спасибо, любимый. (на секунду нежно обнимает и целует мужа)

Н и к. С е р г. А не мешало бы сегодня распить бутылочку шампанского! Как Вы думаете? (Нина Всеволодовна выходит из комнаты, она понесла букет, чтобы поставить его в вазу; замечание своего супруга о шампанском она, казалось, не слышала.)

О л е г. По моему, сегодня шампанское совершенно необходимо. Ведь ты, отец, сегодня настоящий именинник! – получил задание от самого Сталина!

Н и к. С е р г. Ну так без лишних слов – живо в “Гастроном”!

О л е г. Три минуты! (Олег быстро собирается, но в дверях показывается Нина Всеволодовна. В ее руках поднос с ... бутылкой шампанского и бокалы).

Н и к. С е р г. Вот так сюрприз!

Н и н а В с е в. Плохой женой была бы я, если бы не предвидела такого дня и оказалась бы неподготовленной к нему.

Н и к. С е р г. Не жена, а просто клад!

О л е г. Да еще с шампанским!

Н и н а В с е в. Ну, друзья, без лишних слов – за стол!

(Все садятся за стол. Олего открывает бутылку, наливает в бокалы искрящееся вино. Нина Всеволодовна встает с бокалом в руке)

Дорогие мои! Поднимаю этот бокал за виновника торжества (чокается с мужем), за успешное выполнение Сталинского задания!

О л е г. За того, кто дал это задание, и за того, кто будет выполнять его!

Н и к. С е р г. За Сталина! И наш народ!

Конец 4-ой картины.

5-ая картина.

Выходной день. Яркий солнечный свет заливает столовую в доме Корня. Позднее утро. Увлеченные накануне вечером рассказом Николая Сергеевича о встрече с товарищем Сталиным, его жена и сын легли отдыхать поздно, а потому воскресный завтрак несколько запаздывает. Стол накрыт на пять приборов – к завтраку ожидается брат Николая Сергеевича – Анатолий Сергеевич с женой. Отец и сын читают газеты. Нина Всеволодовна где-то на кухне хлопочет по хозяйству.

Н и к. С е р г. (читает газету) ...“Война в Индонезии, Китае, ... террор в Греции... Америка в Средиземном море,... подписание северно-атлантического пакта....” – как тревожно в мире!

О л е г. Да, как-то странно всё это. Только вчера была война, все с нетерпением ждали победы, мира. Помнишь, папа, как Москва ликовала, когда он наконец наступил! И вот ... опять где-то подают бомбы, рушатся дома, умирают люди. Мир – послевоенный, а настроения – предвоенные!

Н и к. С е р г. Ты прав, Олег, – все народы ждали мира! Но, к сожалению, пока еще не все народы имеют возможность управлять своей судьбой. Были люди, они имеются и сейчас – все эти Черчилли, Маршаллы, Даллесы, для которых наступивший мир был такой же катастрофой, как и для Гитлеров, с той лишь небольшой разницей, что крах Гитлера – в прошлом, а их конец – в будущем, будем надеяться – недалеком!

(В столовую входит Нина Всеволодовна; в её руках тарелки с закуской к завтраку; она ставит их на стол)

Н и н а В с е в. Конечно, мои мальчики, как и подобает мужчинам, говорят о политике.

Н и к. С е р г. Просим присоединяться!

Н и н а В с е в. А в это время молоко закипит и выскочит из кастрюльки... Отправляйтесь-ка Вы лучше на кухню – докипятите молоко: я что-то задерживаюсь с завтраком.

Н и к. С е р г. Ниночка, а ты знаешь, что за молоком не мог уследить даже Ленин?! Так что, за благополучный исход мы ручаться не можем.

Н и н а В с е в. Останетесь без молока – пеняйте на себя. (отправив мужа и сына на кухню, Нина Всеволодовна продолжает готовить стол к завтраку... Через несколько минут в комнату врывается Олег)

О л е г. Разрешите доложить, товарищ командующий завтраком!

Н и н а В с е в. Докладывайте!

О л е г. Ваше задание по кипячению молока выполнено! Потерь нет!

Н и н а В с е в. Удивительно! Признаться – не ожидала. придется объявить благодарность! (входит Николай Сергеевич)

Н и к. С е р г. Задача не из легких! Молоко поглотило последние мои силы, их не осталось даже на ожидание завтрака.

Н и н а В с е в. Завтрак-то готов, да, к сожалению, твой братец точностью не отличается. Придется подождать: вчера специально звонил, что пожалуют! (Николай Сергеевич безнадежно машет рукой и собирается приняться за прерванное чтение газеты, но... в передней раздается звонок)

Н и к. С е р г. Однако! ...

(Олег бежит открывать дверь, в комнату входит брат Николая Сергеевича с женой)

... Мы не ожидали подобной точности.

Н и н а В с е в. Как раз во-время! Завтрак ждет!

А н а т. С е р г. Даже опомниться не дают, сразу за стол!

Н и к. С е р г. За стол! За стол: я умираю – хочу есть!

Г а л и н а Я к о в. Анатолий с самого утра не давал мне покоя: жаждет услышать твой рассказ, Николай!

Н и к. С е р г. Какой-такой рассказ??

А н а т о л и й С е р г. То-есть, как какой?! Человек был в Кремле, беседовал с самим Сталиным, а теперь делает вид, что ничего не произошло, что ему нечего рассказывать! Любопытно!

Н и н а В с е в. Думаю, что ты, Анатолий, не умрешь. если мы вначале позавтракаем, а то мой супруг последние силы отдал делу кипячения молока.

О л е г. Без потерь, без потерь!

Г а л и н а Я к о в. Николай сегодня просто герой!

Н и к. С е р г. Без лишних слов, друзья. прошу к столу!

(Семья усаживается за стол; начинается долгожданный завтрак. Николай сергеевич разливает по бокалам вино)

А н а т. С е р г. “Знатный инженер Союза Корень Н.С. за кипячением молока” – занятная и заманчивая картинка для газет, особенно иностранных.

Н и к. С е р г. Не понимаю, почему инженер Корень Н.С. не может помочь жене по хозяйству?! Чем же прикажешь мне заниматься, кроме основной работы?

А н а т. С е р г. Во всяком случае, не домашним же хозяйством! На это есть...

Н и н а В с е в. Жена! – Правда?

А н а т. С е р г. Почему обязательно – жена?! Можно же держать работницу! Вот ведь моя Галина не занимается хозяйством.

Н и к. С е р г. И плохо делает, что не занимается, тем более она сейчас и не работает, это во-первых. А во-вторых, лично я никогда не пользовался чужим трудом для своих личных надобностей, – слава Богу, мы с Ниной не инвалиды – руки ноги есть! Ну, а в-третьих, приступим все же к завтраку!

А н а т о л. С е р г. (поднимая бокал) Вино налито. За что же сегодня пить будем?

О л е г. Могу подсказать тост: – “За Сталинское задание!”

А н а т. С е р г. Неплохо звучит!

Н и н а В с е в. По-моему – прекрасно звучит!

А н а т. С е р г. Но я не хочу быть учеником, повторяющим подсказку, не поняв её смысла. Прошу уточнить – что же это за задание?!

Н и к. С е р г. Подсказками пользоваться вообще не рекомендуется, Анатолий! Но уж так и быть – разъясню: – “Полет на Луну.”

А н а т. С е р г. Что?!

Н и к. С е р г. Полет на Луну. А, что тебя так удивило?!

А н а т. С е р г. Это же чистейшая фантастика! Даже Америка еще не мечтает об этом!

Н и к. С е р г. Так ведь и осуществлять этот полет товарищ Сталин поручил нам – советским людям, а не американцам.

Н и н а В с е в. (встает с бокалом в руке) Итак, друзья, пьем за выполнение Сталинского задания! (чокаются, пьют, несколько минут – молчание).

А н а т. С е р г. Все же ничего не понимаю,... смеетесь вы надо мной ... или говорите серьезно!

Н и к. С е р г. Поменьше оглядываяся на Америку, тогда поймешь.

А н а т. С е р г. И ты, Николай, взялся за осуществление такого проекта?

Н и к. С е р г. Да, я дал слово Иосифу Виссарионовичу, что мы выполним его задание, задание своего народа.

А н а т. С е р г. Совершенно тебя не понимаю! – Ведь это же колоссальной трудности работа! Что тебе еще не хватает – положения? Славы?! Денег?! – У тебя же всё это есть!.. А, если не выполнишь?..

Н и к. С е р г. Ты забываешь только одно обстоятельство, Анатолий: я – советский человек, я – коммунист!

А н а т. С е р г. Мы все советские люди!

Н и к. С е р г. Все?!

А н а т. С е р г. Конечно, все! Не в Америке же мы живем...

Н и н а В с е в. Ну, положим, Анатолий, жить в нашей стране, это еще не значит быть советским человеком. “Советский человек!” – это очень высокое звание, его надо заслужить! Ведь не назовешь же ты нашими, советскими людьми тех, кто не так давно был разоблачен в нашей литературе, искусстве, как люди без роду, без племени?!

О л е г. “Беспачпортные бродяги!”

А н а т. С е р г. Заблуждались люди, с кем не бывает!

Н и к. С е р г. Мы живем в такое время, когда нельзя “заблуждаться”! Тысячи чужих, вражьих глаз внимательно, очень внимательно, следят за каждым нашим шагом.

Н и н а В с е в. И используют в своих целях все эти “заблуждения”!

А н а т. С е р г. Много не используют! – Таких людей у нас единицы, да и те исчезают. В общем, весь наш народ сейчас уверенно идет по одному пути – к коммунизму. Давайте выпьем за этот путь – путь к коммунизму!

Н и н а В с е в. Хороший тост! (чокается с Анатолием Сергеевичем)

Н и к. С е р г. (держа бокал в руке) Ты прав, Толя, наш народ сейчас действительно идет к коммунизму, да и дорог иных у нас нет. Но, по-моему, не все туда придут... Вот в военные годы, мы говорили: “– Все силы на разгром врага! Придет победа, и каждого спросят – а где ты был в военное время? Что сделал для нашей победы?!” Тогда ты, Анатолий, это прекрасно понимал и, надо отдать тебе должное, – хорошо потрудился для победы – вон сколько у тебя орденов! А вот сейчас ты, по-моему, забываешь, или не понимаешь того, что придет время и каждого из нас спросят: “– А что ты сделал для строительства коммунистического общества?! Имеешь ли ты право жить в нём?” Я пью за тех, кто своим честным трудом зарабатывает это почётное право! (пьет свой бокал) Еще есть, к сожалению, в наших рядах людишки, предпочитающие обойтись без особого труда, как-нибудь сторонкой обойти трудности – пусть мол их преодолеет мой сосед, где-нибудь переждать непогоду, а потом вместе со всеми сесть за праздничный стол.

А н а т. С е р г. По правде сказать, Николай, не вижу я таких “людишек.”

Н и к. С е р г. Не видишь?! А вот ты сам, ты всё делаешь для нашей победы, для скорейшего построения коммунистического общества в нашей Родине? По-моему: – нет. Не в полную силу работаешь сам, да и Галину так вообще выключил из наших рядов, даже работать не пускаешь!

А н а т. С е р г. Ну, в конце-концов имею же я право на личную жизнь, или по-твоему и нужно только делать, что работать, работать, работать! Вот, что у Вас с Ниной за жизнь?! Ты приходишь домой поздним вечером усталый, злой....

Н и к. С е р г. Что за чушь! Почему это вдруг я прихожу злой?!

А н а т. С е р г. Нина тоже приходит домой усталая... обеда нет, да и уже спать давно пора, а не обедать, в квартире не убрано...

Г а л. Я к о в. Не говори напрасно, Толя, – у Нины в квартире всегда образцовый порядок, такого и у нас нет.

А н а т. С е р г. Что это за жизнь?! Не понимаю...

Н и к. С е р г. Тебя послушать, так и правда умереть хочется, так жалко все получается. Но, вот, как видишь, – живем! С голоду не умираем, я даже похудеть хочу – округлился весь уж очень! В квартире всегда полный порядок и, заметь, работниц домашних, или приходящих, не держим. В театре мы с Ниночкой больше Вас бываем – ни одной премьеры еще не пропустили; новые фильмы тоже просматриваем, за новинками литературы следим, да к тому же Нина ещё и музыкой занимается...

Н и н а В с е в. У Анатолия другой идеал жизни: он приходит домой усталый, злой, конечно. жена выбегает ему навстречу, снимает с него пальто, ведет умываться, работница подает еду на стол... Жена весело щебечет, дети, если они есть, чинно и послушно сидят в детской... Анатолий вполне доволен: он отдыхает от трудов праведных, набирается сил на завтра.

А н а т. С е р г. Утрировано сильно, конечно, но в твоей, Нина, картинке ничего плохого не вижу.

Н и к. С е р г. Увидишь, – прийдет время! А Вам, Галина Яковлевна, искренне советую – не потворствуйте своему мужиньку, оставьте Вы эту незавидную роль жены-куколки, идите работать, ведь у Вас прекрасная специальность: – инженер-строитель!

Н и н а В с е в. Вся страна строится! Специалисты нужны всюду! А ты... похоронила себя в четырех стенах...

Г а л и н а Я к. Рано Вы хороните меня, друзья! Просто я ждала пока мой Борька немного подрастет. Вот будет ему пятнадцать месяцев, тогда и пойду вновь работать. Вон на старом месте меня ждут не дождутся, все звонят, когда прийду! Правда, анатолий, протестует, но думаю, что мы все же найдем общий язык – ведь понимали же мы друг друга до этого.

А н а т. С е р г. (смеясь) Как уж тут не найти, когда брат родной за горло берет – не советский ты человек, говорит! Но ничего! Анатолий Сергеевич от Николая Сергеевича не отстанет! Он еще себя покажет!

Н и к. С е р г. Вот это – другой разговор! А то: – “заблуждаются”, да “с кем не бывает.” Давай выпьем, братишка, чтобы твои слова не разошлись с делом! (наливает вино брату и себе, чокаются, пьют).

А н а т. С е р г. Теперь уж не отвертишься от рассказа о вчерашнем разговоре в Кремле!

Г а л и н а Я к. Только подробнее, Николай Сергеевич, а то ведь мы знаем Ваши рассказы: два слова скажете и всё.

Н и н а В с е в. Мы с Олегом его вчера до двух часов ночи все расспрашивали...

Н и к. С е р г. Мучали бы еще, да к счастью я уснул. (Николай Сергеевич встает из-за стола, закуривает папиросу, ходит по комнате, собирается начать долгожданный рассказ). Ну с чего же начинать?

А н а т. С е р г. Конечно, с самого начала, да поподробней!

Н и к. С е р г. С начала, так с начала! Недели две назад вызвал нас с Орловым министр и сообщил, что Совет Министров и лично товарищ Сталин интересуются нашими возможностями в области межпланетных полетов. Мою точку зрения по данному вопросу Вы знаете: для меня не существует никаких сомнений в том, что в самом недалеком будущем мы – люди Земли сможем полететь на Луну, на Марс, да и на другие планеты. Мою точку зрения разделял и министр, тем более, что мы работаем вместе уж много лет. Короче говоря, в министерстве нам поручили подготовить все необходимые материалы для доклада в Кремле. Их мы подготовили, связались еще раз с Академией наук – заручились поддержкой наших ученых, тем более, что для них, в случае успеха, открывающиеся перспективы поистине колоссальны! Еще раз пересмотрели все свои возможности... ну и доложили Солнцеву, что для доклада в Кремле у нас все подготовлено. и вот, вчера утром узнали, что нас вызывает к себе Иосиф Виссарионович. В три часа были уже в Кремле, и сразу же были приняты Сталиным. Он внимательно выслушал все наши соображения, рассмотрел предварительные варианты проекта межпланетного корабля, выслушал мнение академиков, представителей промышленности.... Ну, по-видимому, наши доказательства были убедительными, потому что Иосиф Виссарионович вчера утвердил решение Совета Министров о начале работ в этом направлении. Товарищ Сталин пожелал нам успеха в работе, сказал, что будет лично следить за нашими результатами, обещал помочь в случае затруднений... Вот, собственно, и всё. Теперь – за работу!

А н а т. С е р г. Да, не слишком многословно!

Н и к. С е р г. Ну, а что же еще рассказывать? По моему, все ясно.

Г а л и н а Я к о в. Николай Сергеевич, а Вы очень волновались?

Н и к. С е р г. По правде сказать – волновался, ... но только по дороге, да в самом начале встречи, а уж когда Иосиф Виссарионович начал разговор, то как-то сразу забыл и о волнении, и о том, что передо мной сам товарищ Сталин. Очень быстро установилась такая атмосфера, которая бывает в разговоре со старыми знакомыми.

А н а т. С е р г. А, Иосиф Виссарионович, глубоко вникал во все твои планы?

Н и к. С е р г. Да, он интересовался всем, но главное то, что я все время чувствовал, что Иосиф Виссарионович прекрасно понимает меня, что я говорю с человеком, которому хорошо знакома тема разговора. Иосиф Виссарионович даже напомнил ине одну работу Циолковского, идею которой я оставил без внимания.

Г а л и н а Я к. Долго Вы пробыли у товарища Сталина?

Н и к. С е р г. Мне показалось – несколько минут, но когда мы вышли из Кремля, оказалось, что уже вечер: как-то незаметно промелькнуло около пяти часов.

Г а л и н а Я к. Николай, а как выглядит Иосиф Виссарионович?

Н и к. С е р г. Как выглядит? ... Вот это затрудняюсь сказать. Если бы моя Ниночка была там, она бы все подробно описала, а уж меня прошу извинить – в портретисты не гожусь. По-моему, Иосиф Виссарионович в жизни точно такой, как на портретах, фотографиях.

А н а т. С е р г. Какой же срок претворения Ваших идей в жизнь?

Н и к. С е р г. План работ составлен таким образом, что через десять лет мы будем иметь возможность послать ракету на Луну. В этот срок входит составление окончательного проекта, проведение всех подготовительных исследований, необходимых экспериментов, непосредственное изготовление межпланетного корабля, земное испытание его, – в общем все необходимые работы!

А н а т. С е р г. Трудно придется, Коля! Сложная, безумно сложная задача!

Н и к. С е р г. Да, задача сложная... Но надо выполнить! И выполним – вся страна, весь наш народ будут помогать! Нас поддержит партия, Сталин! ... Нельзя не выполнить... нельзя!

А н а т. С е р г. Уж коль самому Иосифу Виссарионовичу слово дал – держись! ... Молодец ты, Николай! Люблю твое упорство, настойчивость! Тебя ничто не остановит... Вот я порой срываюсь, – нет твоей твердости.

Н и к. С е р г. Нельзя иначе, Анатолий, нельзя! Мы же – советские люди!

(некоторое время длится молчание...)

Г а л и н а Я к. (разговаривает с Ниной Всеволодовной) Что же Вы на сегодня наметили, Нина?

Н и н а В с е в. Даже не знаю, Галя! ... Столько волнений, что мы даже и забыли о сегодняшнем воскресении... придумаем что-нибудь. Да и день-то уж проходит...

Г а л и н а Я к. Вот и чудесно, Ниночка! (громко и всем) Николай Сергеевич, поедемте сегодня к нам на дачу, там так чудесно! покупаемся, позагораем, сходим в лес за грибами...

А н а т. С е р г. Что за уговоры!? Конечно, едем! А вечерком куда-нибудь заглянем...

Н и к. С е р г. Вы, друзья, отправляйтесь все на дачу, а я останусь на хозяйстве: хочу немного позаниматься. – Вчера Иосиф Виссарионович подал мне одну очень интересную и заманчивую идею – не терпится её проверить.

Г а л и н а Я к. Ну, Николай, сегодня же воскресение!

Н и к. С е р г. Спасибо за приглашение, Галя, но ...

Вот вечерком куда-нибудь пойдем, с удовольствием составлю Вам компанию!

А н а т. С е р г. Ниночка, уговори Вашего упрямца!

Н и н а В с е в. К сожалению, это бесполезно. Давайте лучше отложим до другого раза, да и поздновато уже, вот в следующий выходной – будет хорошая погода – обязательно приедем!

Н и к. С е р г. Вот это правильно! – С самого утра будем с Ниночкой у Вас на даче. Впрочем, ты же, Нина, можешь и сейчас поехать, что тебе дома сидеть!

Г а л и н а Я к. Правда, Нина, поедем!

Н и н а В с е в. Нет, нет, сегодня не стоит: я лучше почитаю немного. Да и говоря по правде – лень! Тем более, сегодня в консерватории замечательный концерт; Николай очень хотел пойти.

А н а т о л. С е р г. Ну, насильно мил не будешь! Не хотите, как знаете! Поедем одни, женулька! (обнимает Галину Яковлевну за плечи)

Г а л и н а Я к. Смотрите же, в следующее воскресение – ждем!

Н и к. С е р г. Обязательно приедем!

Н и н а В с е в. Грибное место найдите!

А н а т. С е р г. Всё будет! Только приезжайте!

Конец 5-ой картины

6-ая картина.

Кабинет в доме Корень. Стены уставлены книжными шкафами. Большой письменный стол весь завален различными книгами, рукописями, чертежами. В углу кабинета – чертежный стол, на нем – большой чертеж. Видно, что хозяин привык продолжать свою работу дома. Проводив гостей – брата с женой, Николай Сергеевич решил подумать над идеей, поданной ему вчера Иосифом Виссарионовичем. Работа увлекла его, – незаметно промелькнуло несколько часов. В другой стороне кабинета, на стоящей в углу маленькой кушетке, уютно устроилась Нина Всеволодовна. В её руках книга.

Н и к. С е р г. (про себя) А, ведь правильная мысль!... Безусловно правильная! (обращаясь к жене) Ниночка, ты слышишь?!..

Н и н а В с е в. (отрываясь от книги) Нет, ничего не слышу, а что такое?

Н и к. С е р г. Совершенно правильная мысль! Я бы даже сказал: – гениально-правильная!

Н и н а В с е в. Но я что-то не понимаю, Николай: где ж ты раньше был?! Почему эта идея не пришла тебе в голову до указания Иосифа Виссарионовича?

Н и к. С е р г. Видишь ли, Нина, она собственно приходила мне в голову и раньше... я думал об этом, но... не знаю – почему я отбросил её. Мне она показалась бесперспективной, не стоящей внимания... А вот сейчас вижу, что именно эта мысль Константина Эдуардовича, как раз и является наиболее перспективной в настоящее время. Золотая идея! Обязательно надо поблагодарить товарища Сталина, что он напомнил её мне!

Н и н а В с е в. Что же, это намного облегчает тебе задачу?

Н и к. С е р г. Облегчает? ... (думает) Трудно сказать, Нина, облегчит ли это нашу задачу. Но здесь дело не в этом, суть в другом. Видишь ли, родная, эта идея делает проект более надёжным, более близким к реальной жизни... Дело в том, что мы в своей работе ориентировались на создание совершенно новой конструкции, ну и естественно, что эта конструкция таит в себе тысячи совершенно новых, неизученных вопросов, никогда никем не решенных и не проверенных на практике. Это значит, что в их решении многое пришлось бы принимать на веру, опираясь на одну лишь теорию, а зачастую и просто на свое чутье. Конечно, все это новое пришлось бы проверять экспериментально, ставя тысячи опытов, на практике проверяя наши догадки, естественно, что на это понадобилось бы долгое время, материалы, труд многих людей. Иосиф Виссарионович же предлагает исходить из реально существующего, использовать в нашей новой конструкции старые, уже проверенные практикой, конструкции. Это очень и очень облегчает дело, но безусловно и здесь нас ждут свои специфические трудности, но они... они не так коварны, разрешив их, мы сможем быть уверены, что они не таят в себе каверз и подвохов. Ну, да, что делать?! Трудности всегда существуют, их не обойти, их надо преодолеть! (небольшая пауза). Ниночка, я не надоел тебе своими техническими разговорами?

Н и н а В с е в. Ну, конечно, нет! Я всегда очень люблю тебя слушать, мой фантазёр! Но ты так редко говоришь со мной о своих делах, все думаешь, думаешь... порой ты так увлекаешься своей работой, что просто не замечаешь меня.

Н и к. С е р г. Прости, Милая! Не надо обижаться на меня... ты же знаешь, родная моя, как я люблю тебя, как ты мне дорога... (подходит к ней, обнимает) Ну бывает, что работа...

Н и н а В с е в. Конечно, я не обижаюсь на тебя, хороший мой! А понимаю тебя; твоя жизнь в работе... Счастливый ты, Коля!

Н и к. С е р г. Счастливый?... Трудно сказать, Ниночка! Смотря, что понимать под этим словом... Вот сейчас мне кажется, что по настоящему я буду счастлив тогда, когда наша ракета достигнет Луны. А впрочем... тоже, наверное, не вполне, ... еще останется так много недоступного... По моему, Нина, человек не может быть счастлив до конца никогда. Что такое счастье? – Это полное удовлетворение всем, абсолютно всем! А ведь такое удовлетворение может наступить лишь тогда, когда всё, всё, к чему стремимся, достигнуто. Разве это возможно? Конечно, нет! Человек никогда не останавливается на достигнутом; достигнув одного, он ставит перед собой новую цель, потом еще новую, еще, и так без конца. Безусловно, бывают минуты, когда кажется, что все то, о чём мечтаешь, к чему стремился, сбывается, но это только минуты... Вот я, как сейчас, помню те минуты, когда поднялась в воздух моя первая ракета, я готов был плясать от радости, я даже гордился собой, ну это по-секрету. Но тут же я думал о новой, более совершенной конструкции... так всю жизнь... Теперь передо мной стоит цель – полет на Луну, но уже сейчас я думаю о том, что это далеко не конец, а в сущности, еще только начало. Ведь еще впереди и полеты ракет с людьми, и полеты на Марс, другие, еще более отдаленные, планеты...

Н и н а В с е в. Милый мой, фантазер! Но не все же это приходится на твою долю. ... Оставь что-нибудь другим!

Н и к. С е р г. Работы хватит всем! Только работай!

Н и н а В с е в. Но ты должен быть все же благодарным своей судьбе. – Не многим всё так удается, как тебе; не все достигают своих целей.

Н и к. С е р г. А по-моему, Нина, тот, кто очень стремится, кто многоо и упорно работает, тот обязательно достигнет того, к чему стремится. Правда, при одном условии: каждый должен найти себя. Вот я уверен в том, что был бы никудышным врачом, если бы окончил медицинский институт. Найти своё призвание, вложить в дело, которым занимаешься, всю свою душу, посвятить ему всю свою жизнь, итти к намеченной цели, несмотря ни на какие трудности и препятствия и, я уверен, цель будет достигнута. На земле нет людей без таланта, – каждый человек талантлив в какой-то области, – вот и важно – найти эту область, найти себя, определить свое истинное место в жизни.

Н и н а В с е в. Как просто это у тебя, Николай! Но ведь не всегда же так получается! – К сожалению, не каждый человек умеет найти себя, как ты говоришь, да и в жизни обстоятельства часто складываются так, что не удается осуществить то, что задумал, что хочешь. Вот иногда чувствуешь, что тебя тянет к одному делу, а приходится делать другое.

Н и к. С е р г. Может быто это и правильно, конечно, – не знаю, но по-моему человек всё же не должен поддаваться, так называемым, “обстоятельствам”. Большей частью они зависят от нас самих. Может быть, в этом отношении мне и повезло – я сразу же нашел свое место в жизни, полюбил свою работу, да и ничто особенно мне не мешало. Судьбу я должен благодарить за то, что она столкнула меня с Циолковским – его гений и сейчас помогает мне... (улыбаясь) Вдобавок, кроме себя, я нашел еще и тебя. (обнимает свою жену, любуется ею)... Милая моя, мне всегда легко с тобой, хорошо... Так и до “золотой” свадьбы доживем, ... а ведь кажется – только вчера мы впервые встретились... Волосы у нас уже серебрянные... годы бегут, бегут, а работа двигается так медленно! Просто ничего не успеваешь...

Н и н а В с е в. Не скромничай, родной мой! Уж, если кому и жаловаться, так это мне. Что тебе: ты талантливый инженер, твоё имя с уважением произносит вся страна, скоро узнает весь мир... А. я? Что я сделала в своей жизни?!

Н и к. С е р г. Вот тебе и на! Ты же хороший врач! Вспомни, сколько больных ты спасла от смерти, вернула здоровье, жизнь. Что может быть драгоценней человеческой жизни! От моих ракет пока что людям пользы мало, а ты несешь им саму жизнь! К тому же, ты вырастила и воспитала нашего сына: за своей работой я ничего не вижу! Наконец, разве в моих успехах нет доли твоего труда! Кто поддержал меня в трудные минуты, делил со мной все невзгоды. В жизни мы идем с тобой, Ниночка, нога в ногу, у нас общие успехи и заслуги!

Н и н а В с е в. (смеясь) Так, то так, да что-то все награды достаются тебе, а не нам двоим!

Н и к. С е р г. Ничего подобного! Напрасно ты так думаешь. Вот, например, вчера Иосиф Виссарионович спросил меня первым делом о тебе, твоем здоровье, а уж потом мы заговорили о делах. И, я уверен, он помнил и тебя, когда подписывал указ о моем награждении. Да и я никогда не понимал эти награды, как исключительно мои. Они наши, Нина! Наши общие.

Н и н а В с е в. Ну, ну не сердись... Конечно, я пошутила. Разве я имею право жаловаться на судьбу, когда я с тобой, мой родной! (Нежно обнимает мужа, они улыбаются друг другу... минуту длится молчание...)

Н и н а В с е в. Вот только Олег, что-то не нравится мне в последнее время...

Н и к. С е р г. А что такое?

Н и н а В с е в. Ну, куда это годится: опять “четверку” получил в последнюю сессию, занимается...

Н и к. С е р г. Это не беда, Нина. – Он парень с головой, опомнится – наверстает. Немного погулять не вредно – у него еще впереди вся жизнь – поработать успеет!

Н и н а В с е в. Вот этого я совершенно не понимаю, Николай! На своего брата, так наскакиваешь, как петух, за то, что он свою жизнь получше устроить хочет, а родному сыну слова плохого не скажешь, да еще оправдываешь. Ну скажи, что это за порядок – парню учиться надо, ведь на всю жизнь знания набирает, а он – то кино, то театр, то стадион, то потанцевать, то ещё что-нибудь, а учится... – “потом наверстает!” Тоже воспитатель! Вспомни себя: сколько ты ночей не спал, сколько занимался, сколько работал, прежде чем “в люди вышел”!

Н и к. С е р г. Сдаюсь, Ниночка, сдаюсь! Конечно, я неправ, но вот, как вспомню свою молодость, так и думаю – пусть хоть Олег за меня отгуляет...

Н и н а В с е в. Всё хорошо в меру; я тоже совершенно не желаю, чтобы наш сын только то и делал, что день и ночь занимался, но нельзя же только гулять!

Н и к. С е р г. (шутливо) Ниночка, договорились, родная! – Воспитываем, если еще не поздно, сына по всем твоим правилам, но руководитель – ты!

Н и н а В с е в. Конечно, воспитывать человека никогда не поздно! Только не мешай, воспитатель!

Медленно, совсем незаметно, наступает вечер. Заходящее солнце заливает золотым светом всю комнату; видные в окно здания все искрятся и сверкают как сделанные из драгоценных камней. Нина Всеволодовна подходит к окну, задумчиво смотрит на закат солнца.)...

Н и н а В с е в. Вот и выходной прошёл... Окунешься завтра в свою работу – и не увидишь тебя. Хотя бы уже сегодня отдохнули хорошенько... надо было бы поехать к Анатолию на дачу.

Н и к. С е р г. Не долюбливаю я что-то его, Нина. Вот ведь брат, а не чувствую в нем своего, родного: какой-то странный он стал в последнее время...

Н и н а В с е в. Просто Анатолий живет не по твоим взглядам. Личное у него на первом месте. – Хочет хорошо устроиться, пожить в свое, личное, удовольствие.

Н и к. С е р г. Да, ты, кажется, права, родная! Не по нашему, не по советски Анатолий жить задумал. Единоличник! А того не понимает, что без коллектива человек, что букашка. Да разве мог бы я мечтать о полете на Луну, если бы за моей спиной не стоял крепкий коллектив, коллектив объединенный в единое целое общими интересами, общей целью! Будь я трижды гениален, имей еще две жизни впереди, и тогда не рискнул бы я взяться за подобную задачу! А, Анатолий?! Всё – я, да я! Вот и завод его стал с перебоями работать...

Н и н а В с е в. Его уж теперь трудно переделать! Оставь, Коля, его в покое, – пусть живет, как знает.

Н и к. С е р г. Ой, Нина! Как ты странно рассуждаешь! Неужели ты не понимаешь, что мы живем в такое время, когда тот, кто целиком не с нами, тот против нас, ибо он ослабляет наши ряды! Как же можно допустить, чтобы наш, русский человек был не в наших рядах! А ведь этот человек ещё и брат мне...

Н и н а В с е в. Но, Коля, ты говоришь так, будто Анатолий действительно не с нами! В конце-концов, выполнял же он в военные годы важнейшие задания правительства. И он, и его завод награждены орденами, Анатолий даже получил личную благодарность Иосифа Виссарионовича! – А ведь это много значит!..

Н и к. С е р г. Пойми, Нина, нельзя же довольствоваться своим прошлым, как бы славно оно не было! Старое хорошо, когда опираясь на него шагаешь дальше, но оно же в конце-концов не щит, которым можно прикрывать свое настоящее. Никто не собирается умалять старых заслуг Анатолия! – Да, правильно, он не плохо руководил заводом в войну, да, правильно, в те тревожные годы анатолий жил интересами своего коллектива, своего народа, а теперь... . – “я хочу пожить для себя! Я свое отработал!” Так вот поживет “для себя” еще немного, и снимут с директорских вершин, опустят на землю! Своему брату я, родная, зла не желаю, и потому говорю всё это и ему, и тебе... Думаю, что он все же опомнится, правильно поймет меня и будет благодарен, что не бросили его в минуту затруднения! (Николай Сергеевич ходит по комнате, смотрит на часы). Ниночка! Мы же собирались слушать Чайковского! Надо спешить!

Н и н а В с е в. Заговорил ты меня сегодня, Коля! Ну, да еще не поздно! Одевайся и пойдем...

Н и к. С е р г. Я одет, обут, сыт, хочу отдохнуть... Остановка, как всегда, за тобой, милая (обнимает жену).

Н и н а В с е в. Пять минут! (уходит из кабинета...)

7-ая картина.

Знакомая обстановка – столовая в доме Корень. Поздний вечер. Вернувшиеся с концерта супруги пьют чай. За столом и Олег, он хорошо провел воскресный день – купался, загорал,...

Н и к. С е р г. наконец-то кончается воскресный день! Кажется, неделя проходит скорее, чем один выходной! Скорее бы уж наступил завтрашний день – Вы только подумайте, какой это будет день!

О л е г. Понедельник, папа! – очень плохой день: рано вставать, спешить на лекции в институт...

Н и к. С е р г. “Кому, что, а курице – просо!” Неужели, Олег, ты опять не нагулялся?!

О л е г. Нет! ещё бы...

Н и н а В с е в. Пора бы уж – ведь скоро сессия! У тебя же, Олег, будет шесть экзаменов! Опять на ”четверки” сдашь, а то еще чего доброго и “тройку” схватишь...

О л е г. Почему же на “тройки”? Вот возьму и сдам все шесть экзаменов на “пятерки”! Что тогда?

Н и к. С е р г. Так вдруг на “пять” не сдают. Чтобы на экзамене получить “отлично”, надо работать весь семестр, и упорно работать! А не думать, что... понедельник – плохой день! Эх, Олег, Олег, и в кого ты такой “непутёвый”?!

О л е г. Не надо, папа. Я ведь все прекрасно понимаю сам. Но... ну, отец, разве ты сам не был молодым, разве тебе не хотелось погулять, ухаживать за девушками, играть в футбол...

Н и к. С е р г. Конечно, и я был молодым, и я ухаживал за девушками, и я играл в соловьи-разбойники, плавал, загорал, ловил рыбу... Но во всем всегда надо же знать меру! Гулять не только можно, но даже нужно, но не это же основное! Основное, запомни это, Олег, хорошенько, основное в жизни человека труд. Вот я, например, совершенно не представляю, как бы я жил, если бы у меня отняли возможность трудиться! Самое большое счастье в жизни приносит человеку удовлетворение его в труде. Не будет его, – тебе ничто не поможет, у тебя не будет полноценной жизни! А, удовлетворение в труде можно найти только тогда, когда трудишься упорно, настойчиво, всего себя отдаешь любимому делу! С налёту ничто не дается; запомни мои слова, сынок, пойми их, ты же знаешь, – я зла тебе не желаю...

О л е г. Я понимаю это, папа, и знаю, что веду себя как-то не так, как надо. Порой мне бывает стыдно, очень стыдно перед Вами, перед товарищами, – ведь у меня есть все условия учиться только на “отлично”! Вот только в жизни это никак у меня не получается...

Н и к. С е р г. Это плохо, Олег, что не получается! Значит, до сих пор ты еще не воспитал в себе силы воли, твердости характера...

Н и н а В с е в. Вот этого у нашего Олега, как раз и нехватает! Стыдно сказать, но ведь ты, Олег, уже по крайней мере раз шесть давал слово исправиться, учиться только на “пять”! А, результаты?!.. Не видно их пока что! Тряпкой быть нельзя, Олег...

Н и к. С е р г. А, я верю Олегу, верю, что он хорошо кончит институт, будет любить свою работу, станет надёжным мне помощником, продолжит моё дело...

О л е г. О, это моя мечта, папа! Но мне так далеко до тебя...

Н и к. С е р г. Плох тот солдат, который не надеется стать генералом! Но одной надежды, одной мечты мало. – Терпение и труд – вот верные помощники в жизни, подружись с ними, Олег, и тогда твои мечты обретут под собой почву, будут реальны.

О л е г. Мне трудно будет сдавать эту сессию, папа, но я сделаю всё возможное, чтобы сдать все экзамены, как можно лучше, а вот уже со следующего семестра буду учиться только на “отлично”!

Н и к. С е р г. Ну что, Нини, поверим?!

Н и н а В с е в. Придется поверить! Но это уж в последний раз. Если и это обещание останется пустым, как предыдущие, – грош тебе цена, Олег!

О л е г. это обещание – обязательно выполню!

Н и к. С е р г. Смотри, Олег, не подкачай! Верим тебе, но в последний раз! (минутное молчание). Ниночка, налей мне, пожалуйста, еще стаканчик! (Нина Всеволодовна наливает чай и передает стакан Николаю Сергеевичу) Спасибо, родная! (молчание).

О л е г. Папа, скажи, ты доволен своей жизнью, ты счастлив?

Н и к. С е р г. О! Вопросы повторяются! ... Сегодня не ты, Олег, первый задаешь мне этот вопрос, – об этом спрашивала меня и мама. Но я ответил ей не совсем правильно. По правде говоря, я никогда не задумывался над этим, и вот только сегодня Ваши вопросы заставили меня призадуматься. Постараюсь ответить Вам, мои родные, правильно... Да, я – счастлив! Но не тем, конечно, что я прекрасно обеспечен материально, не тем, что моё имя, как конструктора, известно в нашей стране и даже за рубежом... и даже не тем, что моя домашняя жизнь вполне меня удовлетворяет, хотя тот факт, что я встретил в жизни человека, которого полюбил и с которым вместе, рука об руку, иду по жизни, сам по себе является большим счастьем, но это счастье, так сказать личного порядка. А, вот основа моего счастья, основа “удачи” моей жизни – иная. И я считаю, что эту основу составляет то обстоятельство, что живу и работаю я в нашей стране. Постараюсь объяснить почему... Вот сегодня вспомнил я одну, казалось бы никакого не имеющую отношения к нашему разговору, встречу в своей жизни. – Помните, родные, в 36 году я ездил в заграничную командировку?.. Вот в эту мою поездку, в Берлине, довелось мне познакомиться с известным немецким конструктором и исследователем в области ракетной техники доктором Мюллером. Талантливый человек, прекрасный специалист, большой, я бы сказал, патриот своего дела, он уже в те годы имел значительные успехи в своей работе. Казалось бы, между нами должно было бы быть очень много общего! По крайней мере, тогда мне так казалось. С большим увлечением говорили мы с Мюллером о наших перспективах, мечтали о полетах в межпланетные пространтсва. Надо сказать, в то время у него возможности были больше, чем у нас: Мюллер имел в своем распоряжении большой штат инженеров, первоклассные по тому времени лаборатории, опытные заводы. Правительство фашистской Германии отпускало огромные средства на все его нужды. Правда, я не получил приглашения посетить эти лаборатории и заводы – Мюллер тщательно хранил свои достижения в секрете и, если говорил о чём-либо, то только в самых общих чертах, но я не обратил внимания и на это, ведь я был его соперником, да притом совсем из другого мира! Но зато я пару раз был приглашен в загородную виллу Мюллера. Надо сказать – там все было прелестно: чудный домик, хорошее озеро, сад, рядом старинный лес, машина, очаровательная хозяйка, любезный хозяин – все это производило впечатление полного благополучия и счастья. Расстались мы с Мюллером хорошими знакомыми; среди своей корреспонденции я даже встретил несколько его писем. В общих чертах, мой берлинский знакомый сообщал, что много работает, имеет значительные достижения, получил даже орден от самого Гитлера! Но началась война, след Мюллера потерялся... И только в самом конце войны в газетах стали появляться сообщения о новом оружии немцев, применяемом ими исключительно против мирных жителей городов Англии, главным образом Лондона. Страшные, огромные снаряды, летящие со сверхзвуковыми скоростями, наводили ужас и сеяли смерть в жилых кварталах английской столицы. Уже тогда я догадывался, что снаряды эти представляют из себя ракеты, снабженные взрывным зарядом, и что Мюллер имеет к ним самое непосредственное отношение. Я не ошибся: – после капитуляции Германии, эти предположения полностью подтвердились: так называемые “Фау”, которые рекламировались немцами, как самое совершенное оружие, плод немецкой гениальности, на самом деле оказались обычными ракетами, созданными Мюллером, – он действительно оказался их творцом. В основе всех его работ лежали теории и указания нашего русского Циолковского. Правда с той разницей, что Константин Эдуардович всю жизнь посвятил делу завоевания межпланетных пространств, делу будущего процветания всего человечества, а Мюллер – несению смерти этому человечеству. Тогда я окончательно понял смысл полной секретности работ немца, смысл исключительного внимания к работам Мюллера фашистских главарей. И, главное, я совершенно ясно, исключительно отчетливо понял огромную разницу между мной и этим немцем! – Талантливый человек, он продал себя, продал свой талант банде международных преступников, и сам стал таким же преступником, причем в буквальном смысле этого слова, ибо его фамилия красуется рядом с именами других бандитов в списке международных преступников, опубликованном в Лондоне!... Вот эту историю я вспомнил сегодня, и она помогла установить мне основу моего счастья, счастья советского инженера. Она в том, что я имею полную возможность отдать всего себя, все свои знания, весь талант делу прогресса, делу счастья людей, а не продаться в кабалу к тем, кто пытается повернуть человечество к темным дням варварства! Разве есть, друзья мои, большее счастье, чем то, которое мы испытываем, работая в нашей отчизне, которая нам, инженерам, врачам, учёным, рабочим, – всем людям, предоставляет все условия для превращения человека в поистине непобедимого, сказочного героя! Героя, для которого нет невозможного!

Н и н а В с е в. Тебя не узнать сегодня, Коля! Ты стал каким-то особенным...

Н и к. С е р г. Особенным?!... А разве я всегда не такой?

Н и н а В с е в. О, конечно, нет! – Мы привыкли видеть тебя молчаливым, целиком поглощенным своими расчетами, конструкциями ... а сегодня ... сегодняшним ты, Коля, был когда-то в юности, когда только начинал (улыбаясь) ухаживать за мной...

Н и к. С е р г. Ты просто привыкла ко мне, родная. Право, я всегда одинаков. “Фантазёр”, – называет меня министр.

О л е г. Дело в ином, мамочка! Просто наш папа собирается писать книгу для лунных жителей – “Сказочный герой Земли – Человек”.

Н и н а В с е в. Ну, разве что так...

Н и к. С е р г. А, что Вы думаете?! Может быть и придется писать такую книгу. (шутливо) надо же наладить культурную связь с лунными народами! Ну, конечно, хлеб у наших писателей я отбивать не буду, но с них подобную книгу мы обязательно потребуем! (молчание) А, вот настроение у меня сегодня действительно особенное; по-моему, такое состояние бывает у человека, который долго и упорно готовился к чему-то и вот наконец почувствовал, что это событие уж не за горами, а вот-вот свершится!... Подумайте только, мои родные, какая моя мечта близка к осуществлению! Сколько упорного труда, сколько бессонных ночей, удач, неудач уже позади!...

Н и н а В с е в. А впереди?!...

Н и к. С е р г. Впереди?... Впереди еще больше! Но не в этом дело; теперь это уже не просто мечты, не просто фантазии моего ума! теперь в мою идею верит наша партия, сам Сталин! Меня поддержит весь наш народ. А помнишь, Нина, как мы были одиноки в начале, сколько недоверия, порой просто насмешек слышал я от окружающих.

Н и н а В с е в. А ты оправдаешь доверие Родины, Николай? Ты не страшишься неудачи?! Ведь это так трудно!...

Н и к. С е р г. Нет, Нина, неудачи я не боюсь... Конечно, может быть всё. Какая-нибудь нелепая случайность может испортить дело, но... Понимаешь, родная, я уверен в победе! Пусто она придёт не сразу, пусть я не увижу её, но она обязательно придет! Мою работу продолжат товарищи, мой народ, мой сын, но человек обязательно осуществит свою дерзкую мечту! – Он побывает в неведомых мирах, покорит их, узнает так много нового!

Н и н а В с е в. А, если опять будет война?! Посмотри, как беснуются там, за океаном!

Н и к. С е р г. Ну что ты, милая! разве может война помешать прогрессу, разве может она остановить человечество в его развитии! Только безумцы могут думать, что мир можно вернуть к варварству, уничтожить цивилизацию. Конечно, я не спорю, возможность войны пока еще существует. Еще есть кучка негодяев, которые ради своих преступных интересов готовы пролить кровь миллионов людей, уничтожить бесценные сокровища цивилизации! Еще в их руках власть во многих странах, еще в их руках страшные возможности современной техники, они еще размахивают атомным пугалом, но их преступные руки уже сейчас крепко схвачены, об этом убедительно говорят Конгрессы мира в Париже, в Праге, Варшаве. Миллионы простых людей во всех концах земного шара не хотят войны, а в конечном чсете от них, от этих простых людей зависит судьба мира, их судьба. К тому же, наша Советская Армия и весь наш народ ни на минуту не выпускают из поля зрения поджигателей новой войны. Ну, а что касается нас, Советских инженеров, то мы сумеем обеспечить свою армию, армию Мира, всем необходимым! В конце-концов наши ракеты, если понадобится, изменят свой курс: вместо Луны, они полетят в самое логово зверя, если он потеряет остатки своего разума! Пусть себе некоторые храбрые американцы на все лады рекламируют свое атомное пугало, – мы не из робких, не испугаемся! И, если они захотят сломать себе шею, чорт с ними, пускай ломают – поможем!!!... Не будем говорить о войне, право не стоит она того, чтобы так много о ней думать, да еще в такой день! ... Налей-ка, Ниночка, мне лучше ещё стаканчик чайку.

Н и н а В с е в. Пожалуйста! (берет чайник) Ой, уж и чайник остыл, надо подогреть! (Нина Всеволодовна с чайником выходит из комнаты)

О л е г. Папа, а куда же исчез твой берлинский знакомый? Его поймали?!...

Н и к. С е р г. Мюллер? ... Не знаю, Олег, может погиб, как погибли миллионы немцев – трагично и бесславно, а может быть где-нибудь в тиши новых лабораторий, построенных на деньги новых хозяев, изобретает что-либо еще более страшное и бессмысленное, чем “Фау”. Трагична судьба людей, продавших свой труд, свой талант, продавших себя...

(В столовую входит Нина Всеволодовна, в её руках кипящий чайник. Она наливает стакан Николаю Сергеевичу; подходит к окну, а там уж начинается рассвет... – часы показывают два часа...)

Н и н а В с е в. Ой, смотрите уже рассвет! Скорее спать, Николай! – Тебе же завтра работать...

О л е г. не завтра, а сегодня – уже два часа, как наступил новый день!

Н и к. С е р г. Уже?! (подходит к окну, улыбается). Значит моё “завтра” стало сегодняшним днем! Сегодня мы приступаем к выполнению задания своей Родины, задания Сталина!!

Конец II действия.

III-е действие

8-ая картина.

Уголок ресторанного зала. Кричащие, аляповатые украшения. За столиком, уставленным различными бутылками, – доктор Мюллер. Он бездумно смотрит в пространство; он уже слегка пьян, и его мало интересует окружающая обстановка: джаз, играющий какой-то залихватский мотив, громкий вызывающий смех женщин, споры мужчин, снующие официанты. В зал входит блестящий офицер. Это Джон Нэди – адьютант генерала Килла. Он обводит взором зал,... его взгляд останавливается на столике немца. Джо направляется к нему.

Н э д и. Алло, доктор! Рад Вас видеть в нашем баре! Как коктейли?!

М ю л л е р. (не узнает Джо) Прошу прощения, лейтенант, но я впервые вижу Вас...

Нэди. Что!?.. Вы не узнаете меня – Джона Нэди?! Вот так штука!... Это же я – Нэди – устроил Вам хороший бизнес у своего шефа. С Вас пару коктейлей, доктор!.. Нет! Какие там пару, – десять, двадцать,... сто коктейлей! Такой бизнес! Вы будете купаться в долларах, Мюллер!

М ю л л е р. Простите, лейтенант, – я не узнал Вас... Прошу присаживаться! Сегодня я уже имею возможность угостить Вас.

Н э д и. Благодарю Вас, доктор. С удовольствием принимаю Ваше приглашение! (садится к столику) Да! Доктор! Вы уже смотрели вечерние газеты? – Неслыханная сенсация! (размахивает газетой) “Америка летит на Луну”!.. “Тысяча американцев выразила желание лететь в межпланетное пространство!”... “Путь к звездам прокладывает Америка!”... “Звезды прибавят звезд на наш флаг!”... “Преступный заговор русских раскрыт.”.... “Красные готовят гибель Америке”! ... “Американские делегаты в Совете безопасности требуют обуздания агрессора!” Сенсация! Колоссальная новость! ...“Сталин против Америки!”

М ю л л е р. Перестаньте кричать, мальчик... выпейте вина и успокойтесь, ради Бога.

Н э д и. Но ведь это же совершенно неслыханно! – “Десяти-миллионная армия русских наготове!”

М ю л л е р. Хватит! Джо! ... Кому Вы это говорите? В своей жизни я уже слышал подобные крики, и уже давно прошло то время, когда они пугали меня. Пейте, лейтенант. К чорту газеты!

Н э д и. Но, доктор, это же последние сообщения нашего посольства из Москвы!

М ю л л е р. Чушь! Эти сообщения исходят от нашего с Вами шефа, мой молодой друг... Скажите, Джо, Вы бывали до войны в Германии?

Н э д и. О, нет, доктор! Я был еще совсем мальчиком тогда. Учился в Вашингтонском университете – хотел сделаться историком; скучное было время!.. Теперь мы – американцы – сами делаем историю!

М ю л л е р. Так вот, мальчик, весь этот спектакль (берет газету, показывает на огромные, кричащие заголовки) был разыгран в Германии, в свое время конечно. Геббельс был отличным режиссером в этой области!.. Он плохо кончил, Нэди,... да и Германия не лучше...

Н э д и. Германия уже стара на большую войну... Но можете быть уверены, Мюллер, Америка не повторит краха Германии: в её жилах течет молодая, здоровая кровь! Не даром русские хотят уничтожить...

М ю л л е р. (бьет кулаком по столу) К черту!!! ... Плюньте на политику, Джо. Я сыт по горло войной! И я знаю, что хотят русские: они хотят одного – чтобы их оставили в покое, и дали, наконец, жить так, как они хотят. Войны, Джо, не может хотеть тот, кому она ничего не приносит кроме разрушения и смерти. Русские не хотят войны. И американский народ тоже не хочет войны. Её хотят наши шефы, потому, что с помощью войны они расчитывают получить новые миллиарды долларов, власть над миром... Я тоже хочу войны, потому, что хочу жить! Жить во что бы то ни стало! А, если бы войны не предвиделось, меня не доставили бы сюда на самолете, а повезли в Лондон и повесили бы там. Впрочем, ну его к чорту, этот разговор! Наливай, мальчик, выпьем!.. Хорошая вещь – вино... (Мюллер пьет стакан виски, наливает еще, еше...) ... Пей, Джо, пей... Трезвому плохо живется в наше время...

Н э д и. Вас ждет работа, доктор Мюллер. Вам необходимо иметь ясную голову. – Она дорого стоит Америке!

М ю л л е р. Работа не уйдет, лейтенант! Я сделаю такие штучки, что Ваша Америка...

Н э д и. Теперь уже и Ваша, Мюллер!

М ю л л е р. ...засыпет меня золотом, и я буду... пить... пить днем (пьет) ...вечером (пьет) ... ночью... и утром... (пытается налить еще, но руки уже не слушаются Мюллера – вино льется на скатерть)

Н э д и. Перестаньте пить, Мюллер! Если у Вас не будет ясной головы, Ваши штучки не долетят до Советов, они принесут нам мало пользы... Русские доберутся сюда, они повесят Вас!

М ю л л е р. (пьяно) Меня?...ха-ха-ха... Меня уже... повесили в Лондоне, но я живуч, я воскрес... Таких людей, как я, не вешают, лейтенант! Их ценят, они нужны... талантливые убийцы! Меня знает весь мир, неважно, что, – как преступника!

Н э д и. Вы довольны своей судьбой, доктор?

М ю л л е р. Все мы рабы, Джо, мы не имеем своей судьбы, своей жизни... когда-то давно, в твои годы, мальчик, я мечтал о полетах в неведомые миры... но... мы делаем то, за что платят нам хозяева, если хотим жить...

Н э д и. Но, Вам повезло в жизни, Мюллер! Я ведь тоже делаю то, что прикажет шеф, а платят мне в сто раз меньше. О! Если бы мне Ваши знания, Ваш талант! Я бы...

М ю л л е р. Знания... Талант! Зачем мне деньги? ... Я потерял всё, всё, что имел: у меня нет семьи, нет родины, нет даже угла, где бы я мог спокойно спать ... и вот только это (берет бутылку) ... еще осталось.

Н э д и. Но-но! Не надо отчаиваться, доктор! Всё дело наживное. Всё продается, и всё покупается... У Вас уже есть деньги, следовательно есть дом, машина, женщина... всё! ... Нужно только больше золота, Мюллер! У Вас уже есть новая родина – Америка! И у неё много золота, очень много! Ну, а семья... (показывает на соседний столик) ... они заменят Вам семью, дорогой локтор! Жизнь – хорошая штука, чорт возьми!

Нэди встает, слегка шатаясь подходит к соседнему столику – там сидят несколько девушек, они уже давно пытались привлечь внимание блестящего офицера и хорошо одетого (на докторе все новое, с иголочки) господина. Нэди подхватывает одну из девушек, идет с ней танцевать. Две другие подходят к столику Мюллера... Звуки дикой джазовой музыки заполняют мир, ... кривляются танцующие пары… – Новая “родина” Мюллера.

Конец 8-ой картины.

IV действие

9-ая картина

Прошло немного более года. Прошли дни и ночи, недели, месяцы упорного, напряженного труда. Решая тысячи неизвестных вопросов, теоретически обосновывая каждый свой шаг, двигался вперед, по пути к решению поставленной перед ним задачи, коллектив, возглавляемый Корень. Работе над Сталинским заданием было подчинена вся жизнь Николая Сергеевича, всего его большого, крепко спаянного коллектива. наконец был выполнен первый этап работы, работы не имеющей себе равной в истории челвечества: закончена разработка проекта, по которому, после его утверждения, советские инженеры, техники, мастера, рабочие на советских заводах из отечественных материалов начнут изготовление ракеты, которая впервые в истории Земли отправится в далекий путь, путь к звездам!

Мы видим знакомую обстановку первой картины – большой, светлый кабинет – кабинет Советского министра. На стене – новая карта, но она не похожа на ту, что мы видели в каабинете военного министерства заокеанской республики, на этой карте – проложен путь к Луне. За столом – Солнцев И.П. Он работает... Открывается дверь, входит секретарь.

С е к р е т а р ь. Иван Петрович, приехали Корень с Орловым. Просят Вас принять их.

С о л н ц е в. Конечно, приму! Таких орлов, да не принять! (встает, идет к двери). Прошу, друзья, прошу! (В кабинет входят Корень и Орлов. Они улыбаются – видно, что приехали они с хорошими вестями)

Ну, товарищи путешественники на Луну, чем порадуете?!

К о р е н ь. Собственно, Иван Петрович, особенного ничего нет...

С о л н ц е в. Ой, Николай Сергеевич, не притворяйся ты передо мной, не скромничай! Уж, кто-кто, а я Ваши лица изучил: читаю, как по книге – приехали с хорошей новостью! Прошу докладывать!

К о р е н ь. (шутливо став “смирно” – для доклада начальству) Докладываю Вам, товарищ министр, что проектирование ракеты, предназначенной для полета на Луну, закончено. Проект к защите готов! Коллектив нашего быро счастлив рапортовать Вам, что проект закончен на месяц раньше утвержденного, правительственного срока!

С о л н ц е в. Ну вот, так бы сразу... Хорошо! Очень хорошо! Друзья. Прошу принять мои самые искренние...

К о р е н ь. Простите, Иван Петрович, но Вы несколько спешите: поздравления будем принимать после защиты, если защитим конечно...

С о л н ц е в. Я уверен, товарищи, что этот проект будет защищен столь же блестяще, как и все Ваши предыдущие.

К о р е н ь. Нет, нет! Не будем загадывать, товарищ Солнцев. К тому же этот проект – особенный: перед всем миром мы будем защищать не только этот проект, но и свое право называться Советскими инженерами – передовыми инженерами мира!

С о л н ц е в. Все равно, защитите! Я ни на минуту не сомневаюсь в Вашем полном триумфе, в торжестве Советских инженеров! Наша Родина уже давно стала путеводной звездой всего передового человечества. И в прошлом, и в настоящем все величайшие открытия, все достижения связаны с русскими именами! Зашедший в тупик, начавший заживо разлагаться империалистический лагерь уже давно не способен создать ничего действительно полезного человечеству. И, если он и имеет еще какие-то достижения, то все они несут миру только смерть и разрушения!

О р л о в. Вот, как раз на эту тему мы бы хотели побеседовать с Вами, Иван Петрович!

С о л н ц е в. А, в чём дело?

О р л о в. Да, дело-то в том, что весь наш коллектив весьма обеспокоен сообщениями американских газет и радио о планах Америки послать свою ракету на Луну.

С о л н ц е в. Пусть себе болтают, что хотят. Не понимаю – посему это вас беспокоит?!

К о р е н ь. Но, Иван Петрович, ведь будет очень обидно, если они опередят нас. Мы обязательно должны быть первыми! Все эти американские проекты, как и немецкие, основаны на работах нашего Циолковского, нашего учителя! Вы понимаете, Иван Петрович, нашего! Русского человека! А ведь, если американцы действительно опередят нас, они же осмеют нас, их газеты лет пять будут на все лады кричать, что Америка по крайней мере лет на сто опередила нас, они чорт знает что, там наплетут! Да и обидно, обидно, Иван Петрович! Уж довольно того, что все эти западные гении – Маркони, Райты, Эдисоны, да и многие другие, воспользовались открытиями и работами наших соплеменников!

С о л н ц е в. На этот счет Вы, дорогие друзья, можете не беспокоиться. Правду не скроешь! Рано или поздно, но она победит, и весь мир обязательно узнает имена тех, кто действительно своим гением, своим трудом служил маяком на долгом и трудном человеческом пути, а кто светил пустым, отраженным светом. Приоритет наших великих, русских учёных мы доказать сумеем! – Это наш священный долг, наша обязанность перед светлой памятью наших гениальных предков.

О р л о в. Факт все же остается фактом! – америка имеет достаточно мощную промышленность, чтобы претворить в жизнь проект межпланетной ракеты. Дело в сроках, а американцы обычно не любят дремать, они быстро развертываются... Следовательно, нам надо спешить!

С о л н ц е в. Не волнуйтесь, товарищи, не нервничайте! Продолжайте начатую работу так, как мы её с Вами намечали. Работайте спокойно, вникайте в каждую мелочь, помните – часто, казалось бы, мелочь может испортить большое, гениально задуманное дело! Да и кто Вам, товарищи, сказал, что американцы собираются на Луну?!... Нашли кому поверить – американским газетам! Радио! Это же обман, ложь! неужели Вы могли поверить, что Америка действительно может думать в настоящее время, а тем более работать, над проблемами полетов в межпланетные миры! Все их помыслы устремлены сюда, к нам! Они бешенно вооружаются сами и вооружают все маршаллизованные страны. А все эти газетные бредни о полетах на Луну и Марс нужны исключительно для ширмы. Если хотите узнать правду из американских газет – понимайте всё, что там пишется, наоборот. Вот к примеру, возьмем всю эту шумиху о межпланетном полете американской ракеты. Уверен, что буду недалек от истины, если скажу, что вся эта кампания началась с того, что после принятия в военном министерстве америки очередного плана вооружения, плана проектирования и постройки ракет, предназначенных для нападения на жизненные центры нашей страны, какой-нибудь ответственный представитель этого министерства устроил пресс-конференцию, на которой объявил корреспондентам, что де Америка в ближайшие годы собирается в прогулку на Луну, а кровожадные большевики готовятся съесть мирную Америку! Конечно, весь этот дикий бред немедленно подхватили все газеты реакции; день и ночь надрывалось радио; произносились речи в сенате, конгрессе, даже в Совете Безопасности! Все это, конечно, шито белыми нитками, расчитано на простачков... Так что, нам, товарищи, тревожиться никак не следует! Кстати, как подтверждение моих слов, могу сообщить Вам, на этот раз совершенно достоверно, – недели две назад при испытании своей новой, безусловно военной, ракеты погиб сам доктор Мюллер – гордость и краса американских вояк, их надежда!

К о р е н ь. Мюллер – выдающийся авторитет в облати военных ракет. Изобретатель “Фау-2”.

С о л н ц е в. Совершенно верно, Николай Сергеевич. А после краха Германии, он работал в Америке, и тоже в военной области! Его давно ждала петля!

К о р е н ь. Я знал его лично. В 36 году в Берлине даже имел беседу с ним. Надо отдать ему должное – человек выдающихся способностей, даже талант, но...

О р л о в. А, как бы много хорошего он мог сделать для блага человечества, живя и работая в других условиях.

С о л н ц е в. Что верно, то верно! Там, где талант продается и покупается так же свободно, как и всякий товар, его судьба незавидна: он либо погибает, никому не нужный, никем не купленный, либо вынужден служить интересам тех, кто купил его.... Ну, да оставим этот разговор, – сегодня у нас с Вами найдется более интересная тема для разговора! Не забывайте, друзья мои, что на нас сейчас смотрит весь мир, необходимо во что бы то ни стало оправдать надежды всего человечества! – Это одна сторона дела, но помните и о другой: строим-то мы на народные деньги, на трудовые, советские рубли, а их нельзя выпустить впустую! – Ракета должна попасть на Луну!..

Однако же, простите, товарищи! Мы с Вами так заговорились, что забыли основное! – Ведь то, что Вы мне сообщили – это же победа! Пусть не окончательная, пусть впереди еще бои, но это же первая победа! Мечтатели мои! А ведь Иосиф Виссарионович просил держать его в курсе всех событий – надо немедленно доложить товарищу Сталину о Вашем успехе!

К о р е н ь. Иван Петрович, – не рано ли?

С о л н ц е в. Ничего, ничего! В самый раз, товарищи. (министр берет трубку телефона, набирает номер) ... Говорит Солнцев. Прошу соединить меня с товарищем Сталиным. ... Вопрос чрезвычайной важности...

... Здравствуйте, Иосиф Виссарионович ... У меня хорошие вести. Передаю трубку товарищу Корень, он Вам все объяснит! (Корень несколько растерян, он не ожидал, что будет докладывать самому Сталину....)

К о р е н ь. Да, да, это я!... Добрый день, Иосиф Виссарионович... Новость? Нет, ничего особенного. Товарищ Солнцев несколько преувеличивает... Вчера мы закончили работу над проектом, готовы к его защите... Да, на месяц раньше срока... Ну что Вы, Иосиф Виссарионович, это же наш долг, наша обязанность, у нас в стране каждый стремится выполнить свое задание досрочно. Большое спасибо, Иосиф Виссарионович... Спасибо за доверие, Иосиф Виссарионович. Благодарю Вас, обязательно передам! До свидания, Иосиф Виссарионович. (Корень взволнован; он гордится доверием вождя...)

К о р е н ь. Товарищ Сталин просил передать свою благодарность всему нашему коллективу! Он говорил, что уверен в успехе.

С о л н ц е в. Итак, за работу, друзья!! Помните, все передовое человечество с надеждой смотрит на Вас – Вы его знамя! Держите его высоко! Я уверен, что Ваш проект будет с успехом претворен в жизнь, станет реальной еще одна мечта человечества! Иначе и быть не может! Ибо за Вами стоит и поддерживает Вас страна, которая уверенно идет в светлое “Завтра” мира – идет к коммунизму!

– конец –

Колосков Юрий

9 мая 1949 г.

г. Москва